Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5
Шрифт:
— Дело не в этом, Малкольм. Вы не должны так думать! — Она остановилась, до крови кусая губу.
Он встал и подошел к ней, протягивая руку.
— Пожмите мне руку, Хелен. Сделайте это, и пусть мы снова станем настоящей семьей.
Ее взгляд на мгновение переместился на сына, она натянула на лицо улыбку, которая не коснулась глаз. Медленно она протянула ладонь и пожала деверю руку.
— Конечно, Малкольм. Как пожелаете.
— Тогда все улажено. Сегодня мы начнем наши расследования всерьез. С сеансом.
— Нет, —
Ее сын нахмурился.
— Ты не обязана это делать, Малкольм слишком мало заботился о нас.
Малкольм покраснел, но не ответил. Хелен посмотрела на сына с легким упреком.
— Твой дядя прав. У нас есть шанс стать настоящей семьей. И если я могу помочь, то мой долг помочь. Я сделаю это, — она говорила более решительно, чем раньше. Но ее руки дрожали, и что-то вроде страха застряло в глазах.
Я подвинулась вперед, чтобы заглянуть в сумку, но Малкольм встретил мой взгляд с мрачным выражением лица. Я остановилась, усмиряя свой энтузиазм. То, что для меня лишь научное исследование доказательств, для него болезненное напоминание о жене, которую он потерял. Что еще хуже, не безличный предмет, а дорожная сумка леди, несомненно, с ее самыми сокровенными вещами. У меня будет достаточно времени, чтобы спросить об этом позже, решила я. Я отступила.
— Мы начнем завтра, — твердо объявил Малкольм, поднимая изгнившую сумку.
* * *
Как и во время моего визита в комнату Стокера прошлой ночью, я не стала стучать. Я на всех парах ворвалась в спальню Тибериуса, с удивлением обнаружив, что он уже раздевается. Он бросил на меня злой взгляд.
— Ах, Вероника, вы внезапно решили меня совратить? Вы все еще будете уважать меня утром?
— Вы ужасный человек. Я должна была знать. Стокер предупредил меня, но я не стала слушать. Вы притащили меня сюда с какой-то гнусной целью, и я желаю знать, что это такое.
Я твердо стояла спиной к двери, ожидая его ответа. Он снял с себя вечерний пиджак и жилет и начал дергать галстук, длинные пальцы раздраженно теребили шелк.
— Притащил вас? Моя дорогая Вероника, мне оставалось только упомянуть о Glasswings, и вы умоляли привезти вас сюда.
— Семантика, — твердо пресекла я. — Теперь, о чем это все? Во что играет Малкольм Ромилли с этим собранием и что, черт возьми, случилось с Розамундой?
Виконт выгнул бровь. Это был эффектный жест, один из тех, что Стокер часто пытался воспроизвести, но редко достигал успеха.
— Отличные вопросы. Хотел бы я знать ответы.
— Что вы имеете в виду?
Он дернул запонки, вытащил каждую и бросил на умывальник, прежде чем расстегнуть воротник и манжеты.
— К
— Он будет куда более шокирован, когда понадобится лечить вас от травм. Травм, которые я нанесу, если вы не начнете отвечать на вопросы.
Вопреки желанию, Тибериус издал короткий смех.
— Боже, я был прав, что привез вас.
Он снял рубашку. Его мускулатура была не такой впечатляющей, как у Стокера, но сама по себе великолепна. Старший брат Стокера был длинным и изящно чувственным, как статуя Праксителя[13], и при других обстоятельствах у меня зачесались бы пальцы, чтобы обнаружить, являлось ли это мраморное совершенство столь же твердым, как и выглядело. Виконт набросил халат из черного шелка и завязал пояс вокруг талии.
Тибериус указал на кресла у камина.
— Не желаете расположиться более комфортно? Или вы бы предпочли кровать?
Для себя Тибериус выбрал кровать, устроившись на подушках и призывно похлопывая по одеялу.
Я осталась там, где была.
— Тибериус!
Он тяжело вздохнул.
— Очень хорошо. — Виконт сложил руки за головой и уставился на балдахин кровати. Ткань, скорее всего очень дорогая, была замысловато плиссированна и собрана в сложную звездную форму. — Повторю то, что вы уже узнали сегодня вечером. Три года назад Розамунда и Малкольм Ромилли поженились здесь в замке. В день их свадьбы Розамунда исчезла, по-видимому, в свадебном платье и фате.
— По-видимому?
— Никто не видел, как она ушла, — декламировал он монотонно. — Свадебный торт был оставлен портиться, гирлянды цветов роняли лепестки. Все это ужасно напоминало мисс Хэвишем[14]. Наконец Малкольм согласился принять факт: она ушла и не вернется. Теперь, обнаружив эту ужасную сумку, Ромилли решил, что хочет докопаться до истины. Он собрал единственных людей, которым, по его мнению, может доверить расследование проблемы.
— Почему бы не обратиться к полиции?
Тибериус изобразил насмешливый ужас.
— Полиция? Моя дорогая Вероника, полиция была рада повесить его за убийство, только без тела было бы довольно сложно. Они не скрывали своих подозрений, один или несколько из них говорили с прессой — с катастрофическими результатами. В то время вы и Стокер были за границей, но поверьте мне, я редко был свидетелем более жестокого потрошения со стороны газет. Довольно было прочитать одну, чтобы убедиться: Малкольм — нечестивая комбинация Синей Бороды и Генриха VIII. Скандал едва не уничтожил его. Вот почему он капризничает, требуя, чтобы я был осторожен с любыми лондонскими запросами. Из-за страха, что все грязь может быть снова вытащена.