Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5
Шрифт:
А пока я вполне была довольна тем, что сидела на своей ветке и приходила в себя. К тому же, подумала я, судя по тому, что нам известно, убийца барона уже задержан. Может быть, он уже и сейчас сидит в тюрьме и ожидает правосудия. И если дела обстоят именно так, то нам не будет никакого прока от нашего плана. Нет, гораздо лучше еще несколько дней спокойно попутешествовать с бродячим цирком и позволить полиции проделать всю необходимую работу. В каком-нибудь городке будет нетрудно раздобыть газету и посмотреть, какие новые подробности стали известны. Если злоумышленник схвачен, нам с мистером Стокером будет нечего бояться, мы сможем вернуться в Лондон, а оттуда отправиться
Жилет я тоже сняла и, как и ожидала, увидела кровавые следы на его рубашке.
Поездка прошла приятно, к полудню мы уже удобно расположились в речной долине, и все фургоны и шатры были вновь установлены так же, как на прошлой стоянке. Несколько конюхов, которых я прежде не встречала, распрягали лошадей и отводили их в импровизированный загон в стороне от лагеря. Вскоре разожгли огни, чтобы готовить еду, появились столы и стулья, и лагерь вновь наполнился привычной атмосферой приятной занятости.
Мое прекрасное настроение не коснулось мистера Стокера: он сделался угрюмым и, кажется, не собирался выходить из этого состояния. Мы громко ссорились из-за того, стоит ли оставлять открытыми окна фургона, и мне подумалось, что эта перебранка – просто хороший повод для него покричать, а не высказать свое истинное отношение к открытым окнам. А я кричала на него в ответ, потому что меня забавлял сам процесс, и в конце концов запустила в него своей фляжкой с агуардиенте и сказала, что он может хоть заспиртоваться в этой жидкости, если она хоть немного улучшит его настроение. Я оставила его дуться в фургоне, а сама взяла сачок и отправилась на поиски любой крылатой добычи, которую можно найти на лугу у реки. Я редко по-настоящему охотилась в Англии, ведь мои клиенты предпочитали более экзотические виды, но поиски бабочек позволяли мне поддерживать себя в хорошей форме, и я подготовилась к этой небольшой экспедиции так же тщательно, как и к любой другой. Я достала минуции (тонкие энтомологические булавки без головок, которые используют для монтировки) и заткнула их себе за манжеты. Этот хитрый прием, который я когда-то узнала, позволял мне всегда держать их при себе и не носить с собой коробку. Кроме того, это могло охладить стремление нежеланных ухажеров взять меня за руку, что нередко случалось во время моих путешествий. Я положила маленькую банку для простых экземпляров себе в карман, для экзотических понадобилось бы что-то специальное.
Пышные красные розы у меня на шляпе были специально сделаны по заказу и подбиты пробкой, которая могла стать прекрасным местом для хранения интересных экземпляров. Любую действительно редкую находку можно обездвижить одним уколом в торакс, а затем приколоть к розам, так, чтобы ее было не видно и не возникла опасность повредить ее в банке или коробке. Это была техника моего собственного изобретения, и я не видела, чтобы кто-либо пользовался чем-то подобным, кроме одного эксцентричного бельгийца, встретившегося однажды на моем пути где-то на лугу среди Скалистых гор: на его пробковом шлеме подрагивало целое облако углокрыльниц (Polygonia gracilis). Выглядел он, конечно, как сумасшедший, и в тот момент я поняла, что как женщина могу использовать этот прием в более выгодном для меня свете. Сегодня, как всегда, мою экипировку дополнял компас, вещь, необходимая каждому исследователю. Я взяла сачок и направилась
Выйдя из фургона, я сразу буквально налетела на привлекательного конюха, Морнадея. Он протянул ко мне руки, полные фруктов.
– Грушу, миссус? – предложил он, слегка поклонившись. – Я рвал фрукты для лошадей. Они очень любят доброе отношение. Груши только слегка зеленоватые. Хотите попробовать?
Я поблагодарила его и взяла грушу, больше из вежливости, чем из желания ее съесть. Откусив кусок, я с удивлением обнаружила, что она уже совсем спелая: сок брызнул из ее белоснежной мякоти и потек у меня по рукам.
– Какая хорошая вам попалась, – хихикнув, заметил он и достал полосатый носовой платок, который я с благодарностью взяла, сама смеясь оттого, что сок течет у меня по подбородку.
– Так-то лучше, – сказал он, а затем посмотрел на мой сачок. – Вот что, миссус, если вы за бабочками, то я тут видел одну синюю, наверное, она «морфо» называется, вот прямо вниз по этой тропинке. Я покажу, если хотите.
Взяв меня под руку, он повел меня куда-то довольно далеко вдоль берега реки, через влажный луг, к какой– то уединенной рощице, всю дорогу что-то напевая. У него был приятный тенор, и песенка «Однажды ранним утром» в его исполнении вполне была достойна сцены. Когда мы наконец добрались до поляны, я выжидательно на него взглянула.
– Как это мило – проводить меня сюда. Так значит, «морфо»?
Он широко улыбнулся.
– Она была ярко-синей, с такими черными капельками внизу, на конце крыльев, – быстро проговорил он.
– Боюсь, Морнадей, что это не «морфо». Ты сейчас описал мне Papilio Ulysses, «парусник Улисса», распространенного в Австралазии. Вряд ли его можно встретить в Девоншире. Из чего я делаю вывод, что ты не видел в этой рощице «парусника Улисса».
Он открыл было рот, но я жестом остановила его.
– Но и «морфо» ты здесь тоже не видел, друг мой. Ареал обитания «морфо» строго ограничен Центральной и Южной Америкой.
Пока он стоял с открытым ртом, я прочитала ему небольшую лекцию о различиях между двумя самыми распространенными видами бабочек «морфо», «менелай» (menelaus) и «пелеида» (peleides), и «парусником Улисса» (Papilio Ulysses). Для верности я подробнейшим образом рассказала все о личинках и взрослых особях, ежесекундно наслаждаясь полным непониманием в его глазах. Спустя примерно полчаса я наконец сжалилась над ним и завершила свою мысль.
– Из чего со всей очевидностью следует вопрос, Морнадей. Зачем ты выдумал предлог, чтобы пообщаться со мной наедине?
Он немного поколебался, потом улыбнулся, а когда заговорил, его речь показалась мне гораздо культурнее, чем до этого. Произношение стало мягче, словарный запас – не такой ограниченный, а прежнее смущение уступило место более решительному нраву.
– Прошу прощения, миссис Стокер. Мне следовало сразу догадаться, что опытного лепидоптеролога не обманешь таким способом.
– Но как ты узнал, что я специалист? Я вполне могла оказаться просто любителем.
Он выразительно взглянул на сачок.
– Мой отец был коллекционером. Я с первого взгляда могу узнать дорогой энтомологический сачок.
– Но это все равно не объясняет того, зачем ты меня сюда привел.
Он подошел ближе, и я увидела в его глазах золотые и янтарные пятнышки.
– А разве мужчине нужен повод, если интересующая его дама так привлекательна?
Он говорил тихим и немного хриплым голосом, и ему нужно было стоять очень близко, чтобы я могла его услышать. Думаю, он делал это намеренно. Я покачала головой.