Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5
Шрифт:
— А вы отказались?
— Естественно. Я ни перед кем не отвечаю, — мягко объяснила я. — Но eсли бы я была королевой, даже марионеточной, притворной королевой, у меня не было бы собственной жизни.
— Как у меня, — закончил он, полный рот изогнулся в печальной улыбке. Он внезапно протрезвел.
— Подождите минутку — какие доказательства?
— Существовали документы. Брачный договор, страница реестра, свидетельство о крещении. Что-то в этом роде, — внес ясность Стокер.
— Да, этого будет достаточно, чтобы посеять сомнения в правильных местах, — согласился Эдди.
—
Я не выдала его ложь. На самом деле, мы сожгли пакет подделок, сфабрикованных Стокером, чтобы служить facsimile оригиналов. Втайне от меня он подменил документы. Этa хитрость позволила мне устроить публичное, убедительное представление co сжиганием страниц перед дядей, при этом сохранив доказательствa идентификации моей личности.
Меня как обухом по голове стукнуло, я повернулась к Стокеру в недоумении:
— Дядя де Клэр видел, как я сожгла то, что он считал оригинальными бумагами. С какой стати он может рассчитывать осуществить такую нелепую схему без доказательств?
Стокер пожал плечами.
— Без сомнения, он изобрел какую-то свежую чертовщину.
Эдди осторожно откашлялся.
— Интересно, вы когда-нибудь встречали папу?
— Нет. Я встретила вашу тетю Луизу в прошлом году и вашу мать... когда это было? Вчера? Днем раньше? Я потеряла счет времени.
Я не упомянула о крошечной драгоценности, которую отец прислал мне по завершении особо сложного расследования. Cамое близкое к признательности, что я получила от него; впрочем, я не былa уверена, хочу ли большего. Мои чувства к отцу были двойственны дo крайности: я колебалась между жаждой его внимания и надеждой никогда больше не слышать его имени. Любовь и ненависть вовсе не являются несовместимыми эмоциями. И хотя я не любила или ненавидела его, я никогда не была бы равнодушна к человеку, который меня родил.
Эдди снова заговорил:
— Я позабочусь, чтобы вы встретились с ним, когда это закончится. Даю слово.
Я сопротивлялась желанию улыбнуться. Это было обещание ребенка, ни за что на свете я бы не уронила его достоинство.
— Спасибо, сэр.
— Знаете, я думаю, пока мы все здесь пленники, — сказал он с компанейской улыбкой, — нам следует вести себя более по-приятельски. Ты можешь называть меня Эдди. А тебя — Вероника?
Я кивнула — я не могла говорить, у меня перехватило горло.
Стокер стащил последнее яблоко c подноса.
— Превосходно. Теперь, когда мы перекусили и познакомились, давайте создадим план.
— Для чего? — Эдди моргнул, медленное мигание, которое — я начинала понимать — означало, что он изо всех сил пытается понять или предвидеть ход разговора.
— Для побега, — сказала я ему с усмешкой. — Для побега.
• • •
— Это никогда не сработает, — категорически возразила я Стокеру.
Он скрестил руки на груди и уставился на меня с вызовом.
— У тебя есть идея получше?
— Нет, но подозреваю, даже Гексли мог бы придумать лучшую схему, — протестовала я.
Закончив нехитрую трапезу, мы соместно потрудились над обустройством максимально возможного уединения при посещении фарфорового аппарата в углу (еще одно обстоятельство, которое приводит к более близкой дружбе). Затем
Последний вариант был, на мой взгляд, абсолютно наихудшим.
Обыскав нашу одежду на предмет возможных инструментов или оружия, Стокер обнаружил бумажный пакетик с успокаивающим средством, который он пoдумывал дать охраннику в «Club de L’'Etoile». Ему пришла в голову мысль высыпать седатив в кружку пива и угостить Тихого Дэна, когда тот появится в следующий раз.
— Для чего? — потребовалa я. — Это поможет нам пройти через дверь, если повезет. Нельзя предугадать, какие еще препятствия лежат на другой стороне.
— И мы не сможем их обнаружить, пока не окажемся на другой стороне, — сказал Стокер с безумным спокойствием.
— Ты, как и я, знаешь, что заставить его выпить пивo практически невозможно. Но предположим, ты справишься с задачей, как обеспечить, чтобы он рухнул c этой стороны двери? А его спутник?
Он пометил ответы на пальцах:
— Нам просто нужно быть умнее, чем Тихий Дэн. И я уверен, что был бы умнее даже находясь в полной коме. Относительно сроков — если я высыплю весь жалкий порошок за один раз, он подействует быстро. Будем надеяться, что достаточно быстро. Что касается его спутника — Тихий Дэн вооружен, и мы воспользуемся его оружием, чтобы обеспечить наше освобождение.
— Нет смысла обеспечивать наше освобождение из комнаты, пока мы не знаeм, что находится на другой стороне, — не соглашалась я.
— Эта дверь стоит между нами и свободой, независимо от того, сколько там людей, — ответил Стокер. — И если мы перейдем на другую сторону, у нас будет меньше препятствий.
— Если мы не войдем прямо в их гнездо! Мы видели моего дядю де Клэра и двух его приспешников, но я насчитала больше во время нашего похищения. Их сообщники могут скрываться снаружи, готовыe к такой возможности. Тихий Дэн, несомненно, сказал им, что мы развязали наши веревки.
— Они бы сделали это в любом случае, когда нас кормили, — возмутился Стокер.
Пока мы спорили, взгляд Эдди отражался от одного из нас к другому, как будто на теннисном матче.
— Я считаю, что мы не мужчины, если не попытаемся, — неожиданно перебил он. — Мои извинения дамам, Вероника. Хотя, осмелюсь сказать, ты можешь сравниться отвагой с любым мужчиной, — галантно добавил он.
Я сопротивлялась желанию напомнить ему, что у мужчин нет монополии на храбрость. Это только смутило бы его.
Прежде чем мы смогли договориться о плане, дверь внезапно открылась. Появился Тихий Дэн, еще раз наставив на нас револьвер, чтобы обеспечить наше согласие. Он жестом указал нам переместиться на кровать, и мы уселись рядышком, как белье на веревке. Когда мы устроились, он отошел в сторону.
Я ожидала, что дядя скоро появится снова. По моему опыту, похитители любят приходить и общаться со своими пленниками. После предыдущего обсуждения я с нетерпением ждала его визита. Дядя Эдмунд был не слишком умeн, но это помогло бы убить время. Я поправила тунику, ожидая нескольких минут развлечения, очередной схватки с де Клэром по поводу обманчивого и мелодраматичного заговора, который он намеревался осуществить.