Тайны Вероники Спидвелл. Компиляция - Книги 1-5
Шрифт:
– Благослови вас Бог, леди Корделия. Мы будем пировать как короли.
Она посмотрела на Стокера, но он отвел взгляд, и она в задумчивости потерла лоб.
– По твоему виноватому взгляду можно заключить, что вы собираетесь проигнорировать мой совет и куда-то отправиться.
Стокер выглядел смущенным, но меня не так просто было сбить с толку.
– Да, собираемся.
– Конечно, в дом к барону?
– Все верно, – ответила я, желая, чтобы Стокер молчал. Я ясно чувствовала, что он хочет извиниться за наш план, а может быть, даже готов от него отказаться,
– Ну конечно. Я должна была сразу догадаться. Ни одно создание с душой и сердцем не сможет спокойно сидеть и просто ждать развития событий. Все наше существо восстает против этого, – призналась она. Я любезно кивнула, довольная тем, что она поняла мою точку зрения.
Она вздохнула.
– В таком случае вот револьвер, – сказала она, протягивая мне маленькое оружие, идеально подходящее для женской руки. – Уходите обязательно после одиннадцати, так как до этого времени Бетани выпускают на вечерний обход поместья.
Затем она ушла, и я осознала, что за время ее визита Стокер не проронил ни слова.
– Что тебя тревожит, Стокер? Или просто отнялся язык?
Он в задумчивости скреб подбородок, глядя на револьвер.
– Я просто думал, какой огромной ошибкой было знакомить тебя с леди К. Если вы обе возьметесь за дело, то сможете устроить и государственный переворот.
Я улыбнулась и убрала револьвер в карман.
– Не все сразу, дорогой Стокер, не все сразу.
* * *
Спустя несколько часов, после холодного ужина из запасов леди Корделии и нескольких партий в вист для двух игроков, за время которых я выписала Стокеру немало долговых расписок, мы отправились в путь. Я немного призадумалась над выбором шляпы и в конце концов решила не брать свою любимую, с розами, а надеть другую, ничуть не хуже, но гораздо меньшего размера и не так бросающуюся в глаза; она была украшена скромным букетиком фиалок.
Стокер в замешательстве смотрел на мой саквояж.
– Сколько всего у тебя туда помещается? Это же настоящая пещера Аладдина!
Я поднесла к свету шляпную булавку, любуясь тонкостью и силой стали.
– Умение собирать сумку зависит только от понимания того, что такое правильная организация пространства, – сказала я ему и приколола булавку на место, аккуратно пришпилив ею шляпу к своему скромному узлу Психеи. Он с опаской посмотрел на торчащий наружу конец, но я заметила, что и сам он заткнул кинжал за голенище сапога в дополнение к тому, который он всегда носил за пазухой.
– Господи, сколько же опасностей ты там ожидаешь? – спросила я.
Он задул свечу.
– По моему опыту, самая страшная опасность как раз та, которой не ожидаешь.
Несколько минут мы молча подождали, пока глаза привыкнут к темноте, стоя совсем близко друг к другу. Я услышала, как он дышит, почувствовала его медленное, ровное дыхание, и сама себе улыбнулась. Он был почти неестественно спокоен, и именно этого я ждала от товарища по приключению. По моему сигналу мы двинулись к двери и выскользнули в темноту ночи.
Он выбирал боковые дорожки и тихие скверы, а не ярко освещенные и оживленные центральные улицы, наводненные модными экипажами. Мы пересекали тихие площади и ныряли в районы, погруженные в густые тени. Пока высшее общество направлялось по своим делам по широким улицам, которые мы обходили, на тенистых аллеях нам встречались создания, добывающие себе пропитание только собственной изобретательностью: проститутки и попрошайки, воры и прочие мерзавцы, несущие груз собственного падения. Один раз мы услышали решительный шаг констебля, совершающего обход; Стокер потянул меня за собой в угол какого-то торгового дворика, прижал спиной к кирпичной стене и крепко обнял. Я закинула ногу ему на талию, обвила руками его шею и запустила пальцы ему в волосы, а он прижался лицом к моей шее, невольно пощекотав мне ухо. Бобби направил на нас фонарик, который выхватил из тьмы ногу, одетую в чулок, и мое бедро, которое крепко сжимал Стокер. Полицейский хохотнул, без сомнения, приняв нас за падшую горничную и ее изнывающего от страсти избранника, и пошел дальше. С минуту мы еще выжидали, крепко прижавшись друг к другу и слушая удаляющиеся шаги.
Стокер немного отодвинулся, и я даже в ночной темноте увидела, как блестят его глаза.
– Ушел, – сказал он хрипло.
Но его рука все еще сжимала мое бедро, а мои руки по-прежнему были у него в волосах.
– Значит, теперь нам нужно отпустить друг друга, – спокойно заключила я.
Он отшатнулся и стал приглаживать волосы, пока я расправляла юбку.
– Я должен извиниться, – начал он.
Я отмахнулась.
– Даже не думай. Такая быстрая реакция в сложной ситуации достойна всяческих похвал, – сказала я.
Он с любопытством покосился на меня, но не сказал больше ни слова.
Рука в руке, мы двинулись дальше. После ничем не примечательного пути через Гайд-парк (там мы ненароком спугнули парочку мужчин, расположившихся под деревом, и услышали громкие проклятия в свой адрес) мы вышли на Курзон-стрит. Спустя еще несколько минут мы оказались на улице, где раньше жил барон, тихой и очень респектабельной; Стокер с уверенностью подвел меня к нужному дому, и мы вошли внутрь через дверь для торговцев.
В пустых домах всегда очень тихо, но здесь мне показалась, что тишина еще заметнее. Будто здесь ничего никогда не двигали и никто не ходил по этим гулким коридорам. Стокер отпустил мою руку, когда мы вошли, но как только стали подниматься по лестнице наверх, я потянулась и сама взяла его за руку: мне вдруг стало совершенно необходимо почувствовать его тепло. Шторы были опущены только в передней части жилища, и дом наполняли тени, как будто самим своим присутствием мы взбаламутили то, что замерло лишь ненадолго.