Тайные грехи
Шрифт:
Ли была на кухне – смотрела, как Мэтью пересчитывает ополовиненные бутылки «Дикого индюка».
– Вы потрудились на славу.
– Угу, – сдержанно пробормотал Мэтью, делая пометки в блокноте.
– Многие особенно хвалили «Маргариту».
– Весь секрет в том, чтобы использовать свежий лимонный сок.
– Постараюсь запомнить. Молчание.
Ли сделала еще одну попытку.
– Вы актер?
– Нет.
– Я видела, Тина давала вам визитную карточку Корбета.
Мэтью выругался про себя: сбился со счета.
– Слушайте, Джесс берет с вас почасовую оплату. Выбирайте –
– Разве нельзя делать и то и другое вместе? Естественно нет – когда запах ее духов одурманивает хуже наркотика.
– Видно, нельзя.
Ли обдумала его слова.
– Тогда я предпочитаю поболтать. Если вы не против. Мэтью пожал плечами.
– Деньги ваши.
Прислонившись спиной к стене, он скрестил руки на груди и уставился на Ли долгим, испытующим взглядом.
Она и сама не понимала, зачем набивается в собеседники к этому нелюбезному парню. И вдруг вспомнила то мгновение возле бассейна, когда их взгляды встретились и ей показалось, будто она слышит звон цимбал.
– Если вы не актер, зачем вам визитная карточка Корбета?
Ей действительно было интересно.
– Я не знал, что все мои движения регистрируются.
– Хорошая хозяйка все замечает.
– А вы – хорошая хозяйка?
– Одна из лучших.
– И очень скромная, – сухо резюмировал он.
– Один человек сказал: нужно знать себе цену. Мэтью подавил в себе желание улыбнуться.
– Хороший совет.
– Знаю. Так если вы не актер, кто же вы?
– Писатель.
По какой-то ей самой непонятной причине Ли обрадовалась, что он – не просто смазливый парень, рассчитывающий сколотить состояние при помощи эффектной и сексапильной внешности. А он в самом деле замечательно красив – и очень ее волнует.
– На студии «Бэрон» дефицит литераторов. Вы – хороший писатель?
– Как на чей вкус.
Их взгляды снова встретились, и Ли напряглась. Попыталась отвернуться, но не вышло. Тогда она разрешила себе утонуть в спокойной янтарной глубине этих глаз – как пловец, застигнутый подводным течением.
Господи! Что он, черт возьми, делает, стоя рядом с Ли Бэрон на кухне ее виллы в Беверли Хиллз и гадая, что у нее надето под платьем? Так ли приятна ее кожа на ощупь, как на вид? Так ли нежна, как благоуханна?
Это, конечно, был не первый раз, когда между Мэтью и молодой женщиной возникало чисто физическое притяжение. На втором году обучения в колледже он с легким сердцем приобщился к сексу благодаря похотливой грудастой матроне, хозяйке очередного семейного дома для сирот, соблазнившей его на ступенях бассейна, пока ее муж рыбачил с остальными подростками на озере Эрроухед. Сначала секс вдвоем показался приятнее мастурбирования под душем, но женщина оказалась ненасытной – без стука входила в его комнату; залезала в постель, пока муж беззаботно храпел за стеной; за ужином, когда все сидели за столом, под прикрытием скатерти лезла ему в брюки. Поэтому, хотя Мэтью и не питал особой любви к сотруднице органов соцобеспечения, однако, когда она принесла известие о его переводе в другую семью, был готов расцеловать ее в намазанные ярко-оранжевой помадой губы. С детства дав себе зарок избегать серьезных привязанностей, он ввел в практику мимолетные встречи со
Но теперь, утонув в больших серых глазах Ли, в которых он читал страстное томление пополам с невесть откуда взявшимся страхом, Мэтью инстинктивно угадал, что перед ним – сирена, которая может увлечь его в опасные, неизведанные глубины.
– Пойду, пожалуй, – вымолвил он. – Поздно уже.
– Не так уж и поздно, – возразила Ли, сама приходя в ужас от прозвучавшего в ее голосе неприкрытого желания. – За весь вечер я ни на минуту не смогла расслабиться. Мне необходимо с кем-то поговорить. Я оплачу мистеру Мартинесу ваше время.
Интересно, подумал Мэтью, мисс Бэрон всегда получает то, что хочет? Эта женщина родилась с серебряной ложкой во рту и кучей кредитных карточек в кулачке. В том, что она появилась на свет в одной из влиятельнейших голливудских семей и ей на роду написано стать преемницей отца, а не вести, подобно другим, изнурительную борьбу за существование, нет ее заслуги. В нем шевельнулась извечная ненависть парии к власть имущим.
– Не думал, мисс Бэрон, что вы – из тех женщин, которым приходится покупать себе компанию.
Воздух сразу стал тяжелым и густым от его презрения. На скулах Ли выступили яркие алые пятна – больше она ничем не выдала свою обиду. Только вздернула подбородок.
– Вы правы, вам пора уходить. – Она протянула Мэтью пухлый конверт с приготовленными еще до его оскорбительной выходки чаевыми. – Я скажу мистеру Мартинесу, что довольна вашей работой.
Отбарабанив два срока во флоте, Мэтью научился распознавать приказ.
– Всегда рад угодить женщине.
Он взгромоздил на плечо ящик с оставшимися бутылками, вскинул руку в прощальном салюте (Ли восприняла этот жест как пощечину) и повернулся на каблуках. И только когда за ним захлопнулась входная дверь и его поглотила темень ночи, Ли заметила на столе оставленный им конверт.
Принцесса очутилась в страшной, сырой темнице наедине с чудовищем с горящими глазами и изрыгающей пламя пастью. Несмотря на слезные мольбы, чудовище приковало ее к заплесневелой стене и стало раздирать девичью плоть острыми, точно бритва, когтями.
Ли дико закричала – и проснулась.
Глава 8
Маленький городок Венеция, штат Калифорния, – театр абсурда. Хотя здесь уже не резвятся красотки-купальщицы Мака Сеннета, а выступления Сары Бернар, Чарли Чаплина и Мэри Пикфорд остались лишь в воспоминаниях, экзотический город на воде по-прежнему привлекает артистов.
Фокусники, музыканты, бледнолицые мимы сделали улицы города своею сценой, оттеснив велосипедистов и любителей покататься на роликах на прибрежную аллею. Но хотя постоянно разыгрываемое перед Мэтью Сент-Джеймсом действо было приятно зрению и слуху, по большому счету он оставался равнодушным.
Сидя с бутылкой пива на крыльце снятого в аренду коттеджа, он рассеянно взирал на широкий простор Тихого океана. Начался прилив; вода на закате сверкала всеми оттенками розового, лимонного и аметистового. На горизонте покачивался на волнах бросивший якорь катамаран; Мэтью казалось, будто он слышит плеск воды о борт судна.