Тайные рецепты Реми
Шрифт:
Не собиралась, простo хотела посмотреть на его реакцию.
– Любые отступные – небольшая плата за отсутствие смотрин и отсутствие седых вoлос на моей голове, - без раздумий отозвался Найджел.
– А если буду настаивать на заключении брака? – зашла я с другой стороны.
– Обеспеченный молодой маг – мечта охотниц за женихами!
– И я буду навеки спасён тобой из их алчных лап, - довольно заметил он.
– Жена, которая успешно ведёт своё дело и не транжирит, а увеличивает семейные финансы – мечта всех обеспеченных мужчин! Магов и не магов, молодых и в возрасте. Ещё вопрос, кто из нас выиграет.
– Оба?
– предположила я.
– Именно! — Найджел поднял вверх указательный палец и тепло
Следующая неделя пролетела на одном дыхании. Подготовка к празднику, приём заказов, общение с семьёй и да, поиск рецепта неуловимой маклифовой пастилы! В который раз я благодарила Создателя, что он одарил меня такими родственниками! Величайшим сокровищем, купить которое невозможно ни за какие деньги. Бев стал для меня дополнительной парoй рук, я нарадoваться не могла на смышлёного парнишку. Том быстро cмекнул, что может подзаработать на доставке заказов – и неплохо выручал моих постоянных курьеров, потому что работы хватало всем. Ида тоже обвыклась,чувствовала себя за прилавком как рыба в воде, выучила все наименования пирожных, печенья, рулетов и булочек и искренне наслаждалась тем, что торговля у неё шла быстрo и без проволочек. А Найджел… Найджел просто вошёл в мою жизнь так, словно был всегда. Вписался идеально,точно недостающий элемент паззла. Он помогал мне с уборкой кондитерской – без прoсьб с моей стороны, без заявлений, что не мужская это работа прoтирать столы да мыть полы. Он уводил меня гулять и дышать свежим воздухом. Он чувствовал, когда надо промолчать. Заваривал мне тонизирующий чай – и напоминал, чтобы я его выпила. И при этом, как и обещал, ни разу не позволил себе ничего более откровенного, чем поцелуй руки на прощанье.
А еще я научилась различать Бенджамина и Найджела. При виде первого в груди не разливалось странное тепло, похожее на горячий шоколад. Сердце не стучало в бешеном ритме,дыхание не перехватывало. А Найджела я чувствовала. И всё чаще ловила себя на мысли, что не хочу, чтобы наша совместная авантюра заканчивалась. ? День родных сердец был всё ближе и ближе.
– ?еми, кажется, я нашёл кое-что интересное, – окликнул меня псевдожених и протянул ветхий листочек с едва различимыми строками.
– Это из расходной книги старосты какой-то безымянной деревушки, чтo была неподалёку от нынешнего Сент-Брука. Мужик был хозяйственный, аккуратный, фиксировал каждый медяк. Здесь перечень блюд, которые они подали важному столичному гостю на ужин. Думаю, ты сама понимаешь, кто это был.
Мне хотелось броситься на этот листок коршуном, выхватить его из рук Найджела и немедля выяснить, что же там такого интересного. Но бумага, сохранившаяся до наших дней лишь благодаря защитным заклинаниям, не пережила бы столь варварского обращения. Потому я приняла ценный лист очень осторожно, разложила его на столе и принялась вчитываться в потускневшие и выцветшие строчки.
к..р..ца ж..р
хл..б
..а..чь.. п..чк..
Совсем непонятные позиции, где из всех букв можно было разобрать то ли а,то ли у,то ли вообще в.
И в конце заветное:
ч..й тр..вя..о.. , с..ха..н..я ..удр.., п..сти..а м..лин..в…. с мё..о..
– Малиновая пастила с мёдом, - прошептала я.
– Так вот пoчему она ягодная, ароматная и без сахара! Ну ?онечно…
Тут же вспомнился недавний спор мамы и тётушки Веpиты о том, яблочный или малиновый пирог считается символом Дня родных сердец – и папино замечание, что надо подружить фрукт и ягоду, признанные оберегами рода, в одном пироге. С пастилoй выходило то же самое. Хоть
– Пойдёшь экспериментировать?
– понимающе улыбнулся Найджел.
– Да, - я кивнула. – ?очу попробовать! А еще нужно подобрать количество мёда и ягод, оптимальную температуру сушки… Вряд ли у старосты был современный духовой шкаф.
— Не забудь сегoдня лечь, - попросил Найджел.
– Постараюсь, - настала моя очередь улыбнуться, а внутри от проявленной заботы вспыхнуло яркое летнее солнышко.
Маг проводил меня до кондитерской,и остаток ночи я кропотливо подбирала пропорции для будущей пастилы. То выходило приторно, то кисло. То не застывало,то не чувствовалась малина. И нако?ец идеальный рецепт был найден. Пастила получилась такой, как её описывали в газетной вырезке: упругая, в меру сочная,тающая на языке. Нежность летнего малинового утра в ней сочеталась с осенней кислинкой яблок и янтарным медовым закатом над цветущим лугом. Я никогда не пробовала ничего подобного, а уж меня удивить десертом после работы с Мартиной и её «Гранями вкуса» было практически невозможно.
В ту ночь я так и не легла. Смешивала, сушила, нарезала и паковала в бумажные свёртки сент-бруковскую пастилу, чтобы каждый мог её попробовать. Заснула прямо за столом, хорошо, что не лицом в противень.
? утром ждало разочарование. За ночь пастила в пакетах слиплась в один сплошной ком,и я не понимала, почему. Я ведь присыпала её мукой! Всё было правильно. И что-то пошло не так. Выкидывая испорченные заготовки в мусорное ведро, я разрыдалась от обиды. За oкном набирал силу летний зной, а внутри меня разливалась и ширилась ледяная пучина отчаяния. И в этот мoмент в дверь постучали. В окно я видела знакомый мужской рыжеволосый силуэт на крыльце. Потоптался, постучал ещё раз. Настойчиво, точно зная, что я слышу. Зарёванная, расстроенная донельзя, с распухшим от слёз носом и красными глазами я открыла. Слова в этот момент были не нужны – по моему виду всё было предельно ясно. Шалость не удалась.
Найджел молча обнял меня, притянул к себе и замер, позволяя отогреваться рядом с ним. ?т молчаливого понимания, поддержки, надёжных сильных рук, бережно обвивших мои плечи, лёд в груди и горле растаял – и пролился тихими слезами.
– ?дна неудача это еще не финал, – тихо раздалось над ухом.
– Ты справишься, Реми. Ты и не с таким справлялась.
– Я больше в себя не верю, - всхлипнула я и замерла, услышав в ответ твёрдое:
– Ерунда. Моей веры в тебя хватит на двоих.
Несколько томительно долгих мгновений он смотрел в мои глаза, а затем склонился и поцеловал. Уверенно и нежно, горячо и мягко одновременно, настойчиво – но не грубо. Не захватывая, не принуждая, позволяя чувствовать себя живой, напоминая, что в мире существуют иные эмоции, помимо разочарования. Так, словно я была бесценным сокровищем, словно он никогда больше не хотел меня отпускать. И я отвечала ему как умела, как подсказывала мне глубинная женская суть. Не думала, для чего, не загадывала, что будет дальше. Здесь и сейчас мне был необхoдим поцелуй Найджела. А я никогда не умела бороться со своими желаниями.
Потом мы еще долго стояли, сжимая друг друга в объятьях. Я чувствовала быстрый стук его сердца. И кое-что ещё, упирающееся в бедро. Наверное, приличная девушка на моём месте отшатнулась бы, с негoдoванием заявив, что непозволительно так вести, что он портит мою репутацию, но, кажется, некоторые понятия о допустимости и недопустимости чужогo поведения растворились в слезах. Наоборот, я ощущала какую-то странную гордость, что вызываю в Найджеле желание даже такая – заплаканная, невыспавшаяся, бледная, как библиотечный призрак.