Тайные тропы Бездны
Шрифт:
Алла Леонидовна тяжело вздохнула. Школа, как та телега — всё ещё едет от усилий лошадки. А лошадь, это учителя, впрягшиеся в телегу. Эта лошадь еще едет? — свысока смотрит на такую картину начальство. Или с горки катится? Интересно, почему она ещё едет? Надо проверить: жива ли она там, а может её лучше пристрелить, чтобы не мучилась. Палки в колеса телеге вставляли? Вставляли! Лошадь обещаниями кормили? Ещё как кормили. Только обещаниями и кормим. Прогрессивную общественность на неё натравливали? Натравливали и продолжаем травить. Искусственные неровности создавали? Ага, колдобины и ухабы на дороге делали, даже целые рвы на пути вырывали, а она всё ползёт и ползет. Даже удивительно. Видимо, наша лошадь — это чистой воды энтузиастка. Тогда надо это… ну, типа… .модернизировать и оптимизировать телегу, а то скрипит. Так уже дооптимизировались, куда дальше-то? Вот и придумайте что-нибудь — грозно сверкнуло очами высокое начальство: за что мы вам деньги платим? Предложения об улучшении работы школы посыпались, как из рога изобилия. Надо оценивать работу учителя
Вся наша жизнь — это большой парадоксальный процесс, и что бы мы ни делали в рамках своего жизненного аттрактора, мы сами являемся этому причиной и следствием. Молодая учитель информатики Ия Сафаровна Курбатова не могла взять в толк: зачем она пошла работать в школу учителем, кокой чёрт её на этот подвиг дёрнул. Особенно она стала сомневаться в своём удачном выборе после разговора с директором школы о своих обязанностях. Почему-то обязанностей у неё образовалось слишком много. Так много, что собственно преподавание информатики детям оказалось где-то на третьем плане сбоку. Вот зачем я призналась, что знаю, что такое Exсel — корила она себя. Директор же обрадовалась, когда она в этом призналась.
— Вот вы и возьмётесь теперь заполнять все таблицы отчётности в этой программе, — радостно сообщила она Ие. — Больше некому. Не бабушке же Мамошиной заполнять эти формы. Даже молодой математик сказал, что знать не знает, что такое Exсel и, вообще, с какого бока к кАмпутеру надо подходить.
Кроме заполнения отчётности на Ию взвалили все вопросы, связанные с работой компьютеров, распечатывающих устройств, расшивать непонятки с интернетом и электронной почтой. Учителя и работники администрации школы, как так и надо, ловили Ию и допытывались у неё, почему принтер зажевал бумагу и как сделать, чтоб он разжевал её обратно. Почему принтер не хочет работать? Что? Бумагу в него надо вставить? Неожиданно. А где бумагу взять? И куда её вставлять? Сказала бы куда, да дети рядом крутятся.
Ие приходилось терпеливо отвечать на дурацкие вопросы, но она чувствовала, что потихоньку начинает звереть. Ещё и ученички допекают своей тупостью. Кроме того есть ещё одна великая напасть: её кабинет информатики оборудован такими компьютерами, которые уже давно надо сдать в этнографический музей. Плюс свистопляска с программным обеспечением. Так что Ия только считалась учителем информатики. На самом деле она оказалась мастером на все руки: всё, что связано с электроникой в школе, по умолчанию считалось, что имена она ответственная за это. Даже за пожарную сигнализацию. Ия Сафаровна, как Фигаро: беги туда, потом туда. Она не ходила по коридорам школы степенно, как надлежит учителю: она перемещалась, чуть ли не бегом и вприпрыжку. Прогресс не стоит на месте. Постоянно надо выполнять указивки от высшего начальства и его же хотелки, как улучшить ситуацию в школе. Через день, да каждый день Ия говорила себе, что вот возьмёт и положит на стол директора заявление на увольнение, но что-то её удерживало и заставляло работать, как ту лошадь на свадьбе: всем весело, а у лошадки жопа в мыле. Здорово помогал математик, после общения с которым, хотелось жить, а не удавиться шнуром от мышки. Именно математик нашёл каких-то состоятельных спонсоров, которые лихо оборудовали школу системой видеонаблюдения. Ия почти не помогала ловким парням устанавливать такую систему. Может спонсоры и компьютеры новые приобретут и установят, как-то невзначай Ия высказала свою мечту математику. Тот задумался. Буквально через три дня в школе случилось чудо. Неведомые, но состоятельные спонсоры привезли на большой машине дюжину самых современных компьютеров. В комплекте к которым шли большие плоские мониторы, новые клавиатуры, замечательные мышки. За счёт спонсоров электронные машины оснащены лицензионными программами. Кроме того спонсоры расщедрились на покупку десятка распечатывающих устройств фирмы Canon и пятидесяти картриджей к ним и две сотни пачек бумаги различного качества. Опять вежливые молодые монтажники ловко установили оборудование в кабинет информатики, а старые компьютеры установили по другим кабинетам. Досталось такое оборудование даже тем, кому оно и не очень-то и облокотилось. Старенькие компьютеры, но хоть что-то. Теперь в школе работал замечательный бесплатный Wi-Fi (технология беспроводной локальной сети с устройствами на основе стандартов IEEE 802.11). Спонсоры оплачивали поставщикам все их услуги. Ученикам такое нововведение жутко понравилось: ведь теперь можно бесплатно сидеть
Алла Леонидовна не забивала себе светлую голову мыслями о том, что это за щедрые такие спонсоры свалились на её голову. Подарили школе новенькие компьютеры — это хорошо, а за бумагу особое спасибо, ведь бумаги требуется море. У завхоза от счастья даже руки стали трястись: много добра, всё моё, никому не дам, а то потратите. Пришлось намекать ему, чтобы приструнил своих хомяка и жабу. Хорошо, когда попадаются хорошие спонсоры и меценаты. За весенние каникулы спонсоры капитально отремонтировали протекавшую крышу: теперь школа красовалась новой, цвета спелой черешни, металлочерепичной кровлей. Спонсоры обещали, что летом, на каникулах, обновят фасад, помогут с сантехникой и электрикой. Какой-то пузатый меценат, прибывший на шикарной машине, походил по школе и заявил директрисе, что назначает двадцать именных стипендий для отличников, по пять тысяч рублей в месяц на один нос, до окончания этого учебного года и на весь следующий год. От директрисы только требуется подавать ему список учеников-отличников, а стипендии он лично станет вручать первого числа каждого месяца этим отличникам наличкой. Он, толстопузый меценат, уверен, что это явится стимулом для детей учиться хорошо. А по итогам года, он подумает, может и изыщет средства для ценных подарков отличившимся ученикам и учителям. Хорошую работу надо поощрять.
Алла Леонидовна, конечно, радовалась таким событиям, но её стало доставать и некоторое беспокойство. На неё уже не очень хорошо стали посматривать в городском управлении образования, да и в министерстве творилось что-то не то, хотя там что-то «то» и не могло твориться. Может надо занести кое-что кое-кому? Тарифы Алла знала. Как она знала и то, что некоторые директора школ и заведующие детскими садиками регулярно заносили руководящим работникам кое-что, сама так делала. Кое-что собиралось с родителей под видом сборов на ремонт и канцелярские принадлежности, но в этом году Алла Леонидовна как-то этот процесс выпустила из рук и перестала трясти деньги с родителей. Здорово помогали спонсоры, но не будешь же просить спонсоров, чтобы те ещё и раскошелились на то, чтобы заносить кое-что нужным людям. Спонсоры такой авангардизм могли и не понять. Да пошло оно лесом, плюнула Алла Леонидовна: будь, что будет, надоело всё. Даже если с директоров снимут, то учителем, наверное, работать оставят.
Она стала мечтать, как ей станет хорошо, когда она начнёт работать обыкновенным учителем. Ага, пиши только гору бумаг, но зато не надо думать, что напишут другие. Не будут интересовать хозяйственные дела, подготовки к экзаменам и к ЕГЭ. Комиссии тоже проходят лесом, хотя и сейчас она здорово не заморачивается встречей с проверяющими: на это есть у неё молниеотвод в виде ушлого математика, который и чёрта уговорит креститься. Тогда у неё может даже отпуск случится, как у людей, а не ремонтные работы вместо отпуска. От мечтаний Аллу Леонидовну отвлёк телефон. Опять звонили из управления образования, поэтому ей пришлось с облака грёз спускаться на грешную землю. Директриса нюхом почуяла неприятности на свои нижние девяносто.
Глава четвёртая
— Цапыгина, ты чего рыдаешь? — поинтересовалась Инна Валентиновна, зам по воспитательной работе, когда заметила в коридоре хныкающую десятиклассницу Верочку Цапыгину.
Та стояла около окна и горько-горько плакала. Слёзы ручьём текли по щекам девчонки. Очевидно, у ребёнка горе случилось.
— Смартфон поломался, — ещё сильнее залилась слезами девчонка. — Забыла на уроке Никодима Викторовича выключить, вот он и гавкнулся. Телефон, а не Никодим Викторович. Я же только забыла, а он… .что теперь я дома скажу, ведь мамка мне еле-еле насобирала денег на этот смартфон. А я дура его загубила.
— Ты, это, не реви, — попыталась успокоить ребёнка женщина. — Пошли, поговорим с Никодимом Викторовичем. Может, он что посоветует.
— Я уже с ним говорила, — опять разрыдалась девчонка. — Он говорит — а я причём, все претензии к мелку. А что у мелка спросишь? Я пыталась с мелком говорить — он молчит.
Инна Валентиновна покачала головой: вроде взрослые дети, а в волшебные мелки верят. Странные траблы с мелками в классах, где ведёт математик.
Баширова Инна Валентиновна и Верочка нашли в своём кабинете. Учитель уже складывал в пухлый портфель письменные ответы учеников и собирался уходить.
— А, Цапыгина, — повернулся он, услышав шаги вошедших в кабинет. — Опять ты? И адвоката привела. Думаешь, с мелком удастся договориться?
— Никодим Викторович, — обратилась к математику Инна Валентиновна, стараясь сохранять серьёзность. — Как-то не очень красиво получается, ведь Вера всего-навсего забыла прибор выключить. Нельзя ли восстановить справедливость?
Верочка при этом пряталась за спину заместителя директора.
— А кто сказал, что в этом мире одна только справедливость? Мир несправедлив к некоторым индивидуумам, особенно к тупезням, которых на каждом уроке предупреждаешь, чтобы они выключали свои гаджеты. Они, видишь ли, забыли. Теперь точно не забудут и вспомнят, где находятся. Сами подумайте, как можно мелок просить починить прибор. Он только ломать может, чинить не может.