Тайными тропами
Шрифт:
Тем временем зелёная биомасса достигла подножия холма, на коем располагалась база, и стала вяло биться о выступающие из земли валуны.
— Тащ генерал, — раздался позади басовитый хриплый голос. — У нас напалма, жечь эту хрень, нет, но, может, по старинке, как делали в Афгане — слить бензовоз и поджечь. Разрешите?
Петра Алексеевич приложился к наблюдательному прибору.
Биомасса остановилась, образовав округлые потёки, как застывшая лава, разве что были они зелёного цвета.
— Тащ генерал, а может, мы позовём на помощь тех двух демонов? Ну которые
— Нет. Они стерегут Инфанта Кровавого озера. Если тот урод сбежит и оклемается, мстить будет всем, мало не покажется.
— А если подавитель магии?
Пётр Алексеевич оторвался от окуляров и глянул на дежурного. Его беспокойство можно понять, но он не владел всей ситуацией.
— Нет, — снова выдал резолюцию генерал. — Если мы запустим подавитель, все наши исследования магии накроются медным тазом, а большинство колдовского зоопарка будут принудительно скрещены с северным полярным лисом, который песец. Подавитель, как ядрён батон — на крайний случай. Но постараемся обойтись без него. А вот бензовоз в самом деле подгони.
— Есть! — выкрикнул дежурный и затопотал по железной лестнице вниз.
Генерал прикусил губу и снова приложился к биноклю.
— Ой не нравится мне это, — пробубнил он. — Ой подсказывает мне моя старая жопка, что сейчас начнётся интересное.
— О, Древо Великое, воплощение жизни. О, Великий Полоз, воплощение смерти. О, Небо Хрустальное, полное духов и дождевых вод. Помогите, — шептала волшебница перворождённых, стискивая в руке горсть желудей. Она медленно прижала кулак с волшебными дарами древа к груди и закрыла глаза, а когда открыла, мир наполнился тончайшими паутинками, видимыми только ей. Паутинки тихо колыхались в воздухе, словно на слабом ветру, и светились всеми цветами радуги.
Рядом стояла сестра-дозорная, придерживая за кольцо взволнованного тельца, загруженного бытовой поклажей. Животное не видело чар, но не могло их не чуять.
Волшебница опустилась на колени и сделала ладонями в лесной подстилке небольшую ямку. В ямку бережно, словно то тончайший хрустальный кубок, опустила жёлудь. Потом осторожно присыпала, а землю разровняла.
Несколько мгновений ничего не происходило, но затем колдовские нити всколыхнулись, как если бы на них подул сильный ветер. Земля под пальцами перворождённой стала прохладной и сырой, а вскоре рядом зажурчали родники.
Один. Другой. Третий.
Вода стала пропитывать палую листву и мхи.
Волшебница выждала четверть часа и медленно, вкладывая всю волю и силу в поступок, протянула руку в сторону крепости самозванцев, указывая цель. По-другому никак, ибо изначальные, глубинные силы природы подчиняются только тем, кто сильнее их. Признают только грубую мощь.
Пропитавшие полог леса воды, колыхнулись и пошли волнами.
— Мы точно все предусмотрели?! — тихо спросил сестра, бегая хмурым взглядом по далёким серым стенам.
— Не отвлекай, — сквозь зубы огрызнулась Цитифур.
— Каменные стены, повозки с быстрыми мушкетами, точные и дальнобойные стрелки, — начала шёпотом перечислять
— Замысел. Главное — придерживаться замысла, — выдавила из себя волшебница.
Тем временем волны на траве стронулись с места, превращаясь в селевой поток, который хлынул между деревьями к холму, на коем обосновались пришлые. Вода подчистую слизала листву с земли, содрала с неё зелёную мшистую шкуру, оставив темнеть и влажно поблёскивать, в утреннем свете светлеющего неба. Казалось, громадного мамонта освежевали и бросили умирать от обескровливания.
— Заметили, — проронила Серебряная Куница Аргифирет, когда над крепостью поднялся протяжный вой.
Зелёный поток докатился до подножья холма и там замер. Но ему и не нужно было двигаться дальше. Он лишь приблизил лес к его добыче.
— Время, — с нажимом произнесла волшебница короткое заклинение.
Нити колдовства натянулись струнками на незримой арфе и запели на тысячу голосов. Зелёная масса слегка скукожилась, усыхая, а по ней пошла вторая волна. Острые изумрудные клинки пробились из сырой земли к небу. Толстый ковёр полевых трав ринулся расти верх по холму. Там, где он касался камней, на их серых безжизненных боках почти мгновенно возникали разноцветные кляксы лишайников, а тонкие побеги опутывали их, как паук муху в паутине.
Полоса травы, шириной в сорок шагов, достигла стен. Удар был столь мощный, что три больше плиты покосились. Так в лютый шторм яростные морские волны обрушиваются на пристань, готовые сломать хлипкую преграду. Но стены устояли, хотя и ненадолго.
Серые стены вслед за валунами стали покрываться лишайниками, мхом и лозой. Вбитые сверху железные штыри и обильные мотки проволоки, похожей на колючие стебли ежевики, стали на глазах покрываться толстым слоем ржавчины, лопаться и осыпаться на землю рыжими лохмотьями.
Пришлые суетливо забегали, что-то противно загромыхало.
Но это ничего не решит. Ибо не только травы, но и подземные воды пожирали свою жертву. Земля в нескольких местах провалилась, увлекая за собой пролёты стен, и те рухнули наружу громадными серыми лепестками.
— Что? — тут же прищурилась дозорная Куница. В проёме показалась большая самоходная повозка. Пришлые торопливо отстегнули у неё длинную штанину и кинули конец за пределы крепости. Бочка загудела, и из штанины сильным потоком полилась жидкость. И пришлые бросились врассыпную, прячась за чем получится, но желательно подальше.
— Это не вода, — просипела волшебница, схватившись за горло.
Но дозорная уже сама учуяла едкий, неимоверно противный запах. Мгновение, и над проёмом возникло облако яркого пламени. Взрыв такой силы, что казалось, подожгли целый пороховой амбар, больно ударил по ушам.
Шар быстро превратился в облако чёрного дыма, уносящегося к небу, а жар от гудящего жаркого пламени, залившего склон холма, обжигал кожу даже из такой дали.
— Сильнее, — прорычала волшебница, быстро вырыв ложбинку в земле и закопав второй жёлудь.