Тайный брак
Шрифт:
– Переоденемся да спать ляжем. До утра нам заняться все одно больше нечем, а отдохнуть не помешает: кто знает, что впереди ждет.
С разумными словами старой Калвины спорить не приходилось. Лейса помогла няне обрядить в теплую ночную рубаху Мауру, устроила девочку на верхнем гамаке, потом переоделась и улеглась сама. Няня устроилась в последнюю очередь, вытянулась на ларях, укрытая шерстяным пледом, затихла. Лейса, убедившись, что и няня, и младшая сестренка спят, тоже смежила веки.
Сон принял ее в свои невесомые объятия, подхватил на невидимые
***
Там, прямо возле приметного столба, означающего границу города, открылось на обочине дороги окно во тьму. Такое же, как открывал для Лейсы молодой маг из Ордена Молчунов.
Из окна один за другим стали выпрыгивать боевые маги в изодранных, испачканных грязью одеждах, с усталыми лицами и невидящими глазами, в которых, казалось, все еще мерцало драконье пламя. Те маги, что вышли первыми, никуда не расходились: ловили выпадающих из темного провала товарищей и считали: один, два, двадцать два…
На двадцать втором счет кончился, окно захлопнулось. Не успели маги переглянуться и переброситься хотя бы словом, как открылось новое окно, и из него, пошатываясь, вывалились еще двое: темноволосый и темноглазый маг Дня и рыжеволосый желтоглазый рассветник.
– Кьярвел! Дэгри!
– к ним бросилось сразу два других рассветника, подхватили Дэгри, освобождая Кьярвела от почти уже непосильной ноши, уложили прямо на траву на обочине дороги, начали осматривать рану.
– Эйлерт?..
– спросил кто-то из отряда.
Кьярвел закрыл глаза, поник головой, медленно опустился на колени.
– Остался… там, - выдавил через силу.
«Остался там… там - значит, в Гнездовье!» - сообразила спящая Анналейса.
Заплакала, застонала от горя, которое наяву сумела заморозить так, что почти не ощущала.
***
– Лейса! Девонька! Проснись скорей! Что ж тебе снится-то?!
– такой родной, с детства знакомый голос няни спугнул сновидение, вырвал Анналейсу из цепких когтей кошмара.
– Вернулись, - сказала она, будто знала, что сон - вещий.
– Маги из Гнездовья вернулись. Добрая половина отряда.
– И муж твой?
– тут же поверила рейва Калвина.
– Он - нет.
– Лейса прикусила кулак, чтобы не заплакать в голос.
– Он знал, что так будет, девонька. И ты знала. Ничего-ничего... Отгорюешь своё, отплачешь. Со временем все забудется. А пока вот попей травяного отвара. Я, как чуяла, сделала сбор для сна.
Рейва Калвина напоила Анналейсу терпким отваром, уложила, укутала, присела на край ларя и стала поглаживать воспитанницу по голове. Лейса еще пару раз всхлипнула, закрыла глаза и снова уснула - на этот раз глубоко и спокойно.
В том, что слова капитана про «барку в полное распоряжение» были лишь простой вежливостью, Лейса убедилась в первое же утро плавания. Проснулась она, как привыкла, с рассветом. Полежала недолго, поглядывая в узкое длинное окно, через которое пробивались первые лучи солнца. Потом встала, переоделась в дорожное платье и, стараясь не шуметь, пошла наверх.
Стоило
– Темных путей, нэйта Ренсли, - поприветствовал Лейсу.
– Вижу, вы привыкли рано вставать.
– Кто рано встает - тому Столп Рассвета поет, - кланяясь в ответ, улыбнулась Лейса.
– Это верно, нэйта Ренсли, - вроде бы согласился квелл Сланк.
– Но не тогда, когда на барке от чужих глаз скрыться нужно. Для тех, кто с берега смотрит, все мы на палубе, как на ладони. Две женщины и ребенок на борту нашего судна многим запомнятся: не так часто «Тартаруга» пассажиров возит.
Анналейса опасливо оглянулась. Барка шла далеко от высокого обрывистого берега, изрытого ласточкиными гнездами. Над краями обрыва нависали то кусты, то деревца. Ни людей, ни домов поблизости видно не было. Лейса перевела вопросительный взгляд на капитана.
– Согласен, сейчас безопасно, - закатник блеснул сталью глаз.
– Но на будущее прошу, чтобы никто из вас на палубу не поднимался без серьезной необходимости, пока я не позову. Обещаю: ни одной лишней хвали я вас в каюте томить не стану, сам понимаю, как хочется после тесноты ноги размять.
Лейса, не скрывая сомнения, покачала головой:
– За себя и за няню поручиться могу: мы найдем, чем заняться и в каюте не заскучаем. А вот Маура - девочка подвижная, как все дети. Она несколько хвалей кряду на одном месте никак не усидит.
– Тогда давайте вот как поступим, - прислушиваться к разумным доводам и договариваться капитан, как и все закатники, умел.
– Сестру вашу в мальчика переоденем и за сына боцмана выдавать станем. Вроде, как рейв Илви пацаненка в юнги готовит.
– Не слишком ли это опасно?
– встревожилась Анналейса.
– Не опаснее, чем в саду по деревьям лазить, - пожал широкими плечами квелл Сланк.
– Поверьте, боцман с девочки глаз не спустит!
Зная непоседливый норов сестры, Лейса нехотя согласилась. Мальчуковой одежды в гардеробе Мауры не было, так что пришлось снимать с малышки мерки и просить капитана приобрести для нее одежки в ближайшем селении, возле которого сделала остановку «Тартаруга» ближе к полудню. Сами беглянки все три хвали, пока барка стояла у причала, прятались в своей каюте.
Только когда судно отчалило от берега, а верхушки крыш поселка скрылись за излучиной, капитан разрешил женщинам выйти на палубу. Маура в черных полотняных штанишках и белой блузе, с волосами, собранными в косицу, и в мальчишеском берете с козырьком смотрелась настоящим юнгой. Эта роль девочке очень нравилась, и она весело прыгала с одной бухты тросов на другую, показывая боцману свою ловкость.
Лейса, убедившись, что малышка вполне освоилась на палубе, и что боцман Илви и в самом деле не отходит от нее ни на шаг, неохотно спустилась в каюту, уселась на ступенях: лезть в гамак и лежать там, будто личинка мотылька, ей было странно.