Тайный брак
Шрифт:
Спустившись в каюту, Лейса улеглась на подвесную койку, закрыла глаза и положила ладони на живот, пытаясь угадать: а не растет ли в ее чреве плод любви с Эйлертом? И если растет, то как ей и сестру на ноги поднять, и собственного ребенка вырастить?
***
Капитан, как и обещал, прислал кока с большой кружкой горячего травяного отвара и пакетом хрустящих сладких сухариков, сдобренных зернышками папаверы. Пакет был бумажным, вощеным - чтобы защитить лакомство от сырости. Невиданная роскошь! Бумагу умели делать
Анналейса съела пару сухариков - хрустящих, ломких и невероятно вкусных. Остальные ставила для Мауры. Малышка примчалась в каюту через пару хвалей: слегка замерзшая, но ужасно довольная.
– Мы прошли озеро!
– доложила со ступенек.
– Квелл Сланк сказал, что я ему здорово помогла!
– Ты очень храбрая девочка, сестренка, - обняла Мауру Лейса.
– И заслужила лакомство! Давай попросим няню, чтобы она раздобыла для тебя горячего питья, а потом ты полежишь со мной рядышком, расскажешь, что видела.
Маура от такого предложения отказаться не сумела. Попробовать сухариков ей очень хотелось!
После перекуса малышка пристроилась под боком у Лейсы и незаметно для себя задремала - сытая, согретая любовью и заботой няни и старшей сестры.
Анналейса, убедившись, что сестра крепко спит, осторожно выбралась из гамака, укрыла ребенка шерстяным пледом, а сама устроилась на ларях рядом с няней, которая снова взялась за вязание.
– Скажи, няня, - начала Лейса, стыдливо потупившись.
– Как можно определить, зачала женщина дитя или нет?
Спицы рейвы Калвины зависли в воздухе всего на один вздох, потом замелькали с прежней скоростью.
– Значит, додумалась все же, - кивнула старуха одобрительно и в то же время огорченно.
– Я надеялась, ты позже об этом беспокоиться станешь.
– Странно, что я сразу не забеспокоилась!
– горячо, но шепотом, возмутилась Лейса.
– Так как мне понять, в тягости я или нет?
– С одного взгляда могут только маги-рассветники с целительским даром сказать. Сама ты начнешь догадываться, когда дни кровавых слез вовремя не придут. Потом другие признаки появятся, вроде желания съесть что-то необычное, или тошноты, а может, в сон клонить будет и днем, и ночью…
– Ой, это же как у мамы было, когда она Мауру ждала? Помню, мамочку мутило от запаха цветочного меда, а еще она мел ела и засыпала на ходу...
– Вот видишь! Сама все знаешь, - слабо улыбнулась рейва Калвина.
– Но тебе пока о том думать рано. Еще два раза по десять дней пройдет, прежде чем твое тело начнет подсказки давать.
Анналейса вздохнула, покачала головой:
– Хотела бы я раньше все выяснить! Останься мы в Шарсоле - сбегала бы в крепость к целителю, заплатила бы монетку, чтобы избавил сомнений…
– Там, куда мы едем, маги-целители тоже, наверное, найдутся. Наберись терпения,
– Ты что, няня?!
– Анналейса сдавленно охнула, вытаращила на старуху испуганные глаза.
– Разве я посмею?.. Может, это все, что в этом мире от Эйл… Дьярви осталось!
– А глаза-то у тебя уже посветлели, - невпопад ответила рейва Калвина.
– Раньше при тусклом свете темно-синими казались, как небо сразу после вечерней зари… Вовремя мы из Шарсола убрались, ой, вовремя! Похоже, чем чаще и сильнее из тебя магия выходит, тем быстрее краски с собой забирает.
На эти слова Анналейса не нашлась, как ответить. Не о том она сейчас беспокоилась! Но поняла: не хочет старуха о ее муже вспоминать, говорить о нем не желает. Настаивать на продолжении разговора не стала. Вернется к нему позднее, если повод появится.
– Знать бы, как долго нам еще по реке плыть, - Лейса вдруг сообразила, что и об этом раньше спросить как-то не собралась.
– Этот день и еще три, - тут же отозвалась рейва Калвина.
– А ты откуда знаешь?
– поразилась Лейса.
– Первым делом у капитана выяснила. Почитай, сразу, как на борт ступила.
– Что бы я делала без тебя, няня, и без твоей житейской мудрости?
– внезапно растрогалась Анналейса. Обхватила няню за пояс, приникла к ее боку.
– Вот вроде я уже и взрослая, совершенных лет достигла, но то и дело дитем неразумным себя чувствую!
Рейва Калвина растроганно улыбнулась, приобняла свою воспитанницу, поцеловала в висок:
– Для меня ты всегда дитя будешь. Как родная доченька…
Кто знает, может все эти признания и вовсе в слезы вылились бы, но тут в дверь каюты постучали. Раздался приглушенный голос боцмана:
– Нэйта Ренсли! Ужин поспел! Поднимайтесь на палубу: капитан вас к себе за стол приглашает!
– Такки, рейв Илви! Скажите капитану, мы сейчас будем!
– Лейса приоткрыла дверь, одарила боцмана вежливой улыбкой.
Тот, однако, на улыбку не ответил и уходить не спешил.
– Боюсь, нэйта, вы меня неверно поняли, - заговорил он, стесненно комкая в кулаках собственный берет.
– Квелл Сланк за свой стол только вас одну приглашает, без прислуги и ребенка.
Анналейса в очередной раз растерялась и почувствовала себя маленькой девочкой, которая не понимает, в какие-такие игры ее втягивают, и как не оказаться в этих играх главным призом.
– Иди, Лейса, не отказывай, - неожиданно вмешалась рейва Калвина.
– У аристократов так принято: звать за свой стол только равных. Даже собственных детей они за отдельный стол сажают.
– Иду, - ответила Лейса одновременно и няне, и боцману.
– Причешусь только после сна.
Рейв Илви кивнул с облегчением и ушел.