Те, кого называли богами. Эскиды
Шрифт:
– Сильное имя, - рось прикрыл на мгновенье глаза, справляясь с новым приступом.
– Мне не нравится твоя рана. Первая...
Они замолчали, не зная, о чем говорить. Но отчего-то Эшора была не в силах просто встать и уйти.
– Мне тоже, - выдавил из себя Хранитель и тут же зашелся кашлем.
С затаенной радостью Эшора отметила, что кровь перестала идти ртом. Однако радость испарилась, стоило росю обмякнуть. Ей хотелось плакать, хотелось обнять его, прижать к себе, как родного, поцеловать его полные невыносимой боли глаза.
И мир вспыхнул миллиардами сверкающих искр, но черная бездонная пустота поглотила все. Эшора словно зависла в ней. Одинокая. Ни земли, ни воздуха. Лишь всепоглощающая бездна, из глубины которой с нарастающей скоростью неслось сияющее пятно. Оно пухло и увеличивалось в размерах... И вот уже Эшора стояла на широкой, залитой солнцем поляне. Летний полуденный ветерок весело играл в листве. Воспоминания... Ее?.. Нет, не ее... Нет - ее!
– Лееса, - позвал далекий детский голос. Ее позвал. Почему Лееса? Она - Лееса? Это ее имя?.. И лет ей совсем мало... Девушка опустила глаза - рядом в густой траве, покусывая былинку, развалился белобрысый паренек.
– Лиалин?
– откуда она знает его имя?!
Мальчишка задрал голову и, прищурив один глаз, посмотрел на нее:
– Все нормально?
– А что?
– Какая-то ты странная, - мальчишка по-взрослому нахмурился, - может, обидел кто? Воспоминания... Ее воспоминания... Разве такое было?..
Эшора быстро оглянулась: где она? Это совершенно другое место. Широкая ухоженная аллея. Мимо проходят гости Ирия. Сколько их! Ах, да, сегодня же межрасовой консилиум. Наверняка и сенстеки будут... Откуда она это всё знает??? Что она вообще здесь делает?.. Гуляет. Выдалась пара свободных часов между занятиями... Эшора остановилась и осмотрелась. Это её любимое место - весь город, как на ладони. Видно всё: и уходящие в небо витые башни дворцов, и остроконечные крыши домов, и высокие строения лабораторий на тонких опорах, венчающиеся овальным зданием с множеством окон и пикой- антенной в центре. Ей нравилось смотреть на это пестрое смешение культур...
– Что-то случилось?
– мягко спросил кто-то совсем рядом.
Девушка обернулась и почти уткнулась в высокого подростка с бирюзовыми глазами... Бирюзовыми?! Откуда она... Она - рось? Нет! Она - ки'конка. Это точно! Она родилась и выросла на Ки'ко! А это... Что это?!?!?!
– Лиалин, - нерешительно обратилась она к подростку.
– Да?
– точно - он! Получается, что они знакомы с самого детства? Но он же - рось! Так кто же тогда она?..
– Ты чем-то встревожена?
– рось поднес к губам её озябшие ладони, стараясь своим дыханием согреть их.
– Какая же ты у меня худая. Совсем Лед тебя загонял. Надо будет Ютре сказать...
– Не вздумай!
– Эшора и сама не понимала, что говорит, но была так уверена в своих словах, что решила себе не возражать.
– Перун дал понять, что мы поженимся только после того, как один из нас выйдет на Арену...
Поженимся?! Она,
– Тогда пусть это буду я, не-то ты там камня на камне не оставишь, - засмеялся рось.
Сколько же ему лет? Он ведь Аяса младше....
С севера, срывая с деревьев желто-красную листву, подул пронизывающий ветер. Эшора затаила дыхание. Листопад... Как давно она не видела листопада... Ах, осень! Как она любила осень...
Кружась и подрагивая, золотисто-багряный лист слетел с ветки и запутался в белых кудрях рося. Девушка привычным движением скинула лист, словно делала это много раз. Паренёк взглянул на неё и улыбнулся, как улыбаются только от тихого и полного счастья.
– Я тебя люблю, - полушепотом произнесла она. Слова превратились в белые облачка и поплыли, растворяясь в холодном кристально-прозрачном осеннем воздухе... Зачем она это сказала?.. Разве это правда? Правда? Да! Она его любит... любила... Потому что она-рось. Рось - не ки'конка! И детство её прошло совсем не на Ки'ко, а в Березани! И дралась она не за свой народ, а против него, против Лиалина... С Лиалином! Со своим Лиалином!
Слёзы сами потекли из глаз... Ладонь, сжимавшую опавший лист, нестерпимо жгло. Девушка с трудом разогнула пальцы... Рана затянулась окончательно, даже шрама не осталось. Эшора медленно опустила с плеча ладонь и машинально прикрыла его разорванным лоскутом туники.
– Как же, - тихо и недоверчиво пошептал он, протягивая к ней руку, будто желая разогнать видение.
– Лееса?
Эшора торопливо вытирала слёзы. Душа звенела тревожно и радостно, и хотелось вздохнуть полной грудью, словно она очнулась от долгого сна, словно все встало на свои места... Но что-то не давало ей покоя... что-то очень важное... что-то...
– Я так долго тебя искал! Везде!
– Лиалин уткнулся ей в грудь и, словно после долгого тяжелого дня, устало закрыл глаза.
– Лееса, - его руки крепко обняли её плечи, а губы покрыли поцелуями шею, лицо, волосы. И она отвечала ему с той же нежностью и лаской, что и много лет назад. Как же она жила без него столько лет? Как забыть смогла? Нежные слова сами срывали с губ и растворялись в теплом летнем воздухе.
– Мы немедленно пойдем к кайсару! Надо всем сообщить о твоем возвращении!
Его слова словно ушат ледяной воды вернули ее в реальность. Эшора резко отстранилась и посмотрела на Лина своими огромными черными глазами.
– Не вздумай!
– девушка соскочила с кровати как ошпаренная. Быстро собрав разбросанные вещи в рюкзак, в голове царил полный хаос, крепко приправленный необъяснимой тревогой. Внезапно Эшора замерла и, обернувшись, вновь взглянула на Хранителя. Он по-прежнему сидел на кровати, только в глазах его отражался ужас от осознания того, что она намерена вновь исчезнуть из его жизни. Как же оставить его?