Те, кого называли богами. Эскиды
Шрифт:
Хранитель сделал попытку двинуть рукой - ничего не получилось. Он сжал пальцы и снова дёрнулся - ничего. На плечо легла узкая девичья ладонь.
– Всё хорошо, ясный мой, - прошептал родной голос.
– Всё хорошо. Ты живой.
Лиалин сфокусировал зрение на тёмном девичьем силуэте и слабо улыбнулся, нежно сжав в своей ладони её тонкие пальчики.
Нэстаси чуть склонилась над Хранителем, чтобы говорить тише:
– Ох, и натворил же ты дел, Лин. Если б видел, как беснуется Перун!
– Он всегда беснуется, ты же знаешь, - Лиалин глубоко вздохнул и закашлялся.
– Помнишь, я как-то раненого зверька-вонючку из леса притащил...
– Лиалин, ки'конка -
– Огромные чёрно-серебристые глаза девушки сверкнули едкой нетерпимостью.
– Как ты мог сотворить такое да еще накануне нашего сговора?! Ничего мне не сказав! Я убор свадебный шью, а ты на Арену идешь?!! Зачем? Во имя чего? Я точно знаю: ты сам вызвался! Если так и дальше пойдет, отец никогда не позволит нам вместе жить! Знаешь, как он выступал на соборе? Он тебя изжить хотел!
– Знаю, - Хранитель перевёл усталый взгляд на жёлто-коричневую бабочку, истерично бьющуюся о стекло. Странно... выход так близко, а она не желает его искать, словно надеется пробить эту невидимую преграду. Почему-то она напомнила ему его самого...
Находящаяся неподалеку сестра-сиделка слегка приоткрыла одну створку окна, выпуская бедное насекомое, и снова занялась перебиранием колбочек и баночек с растворами, словно не хотела выходить из палаты. ... Увы, ему никто окна не распахнет, желая указать верный путь...
Лёгким привычным движением Нэстаси убрала в пепельно-чёрный валик густых волос выбившийся угловатый завиток и потянулась к Хранителю. Нет. Ссориться с женихом ей не хотелось! Особенно теперь. Лечащий его венсед считался одним из лучших, но, когда она спросила его о здоровье Лина, он лишь беспомощно покачал головой, не в силах объяснить столь плохое состояние полученной раны. Не смотря на полные и частые обеззараживания, рана продолжала гноиться и кровоточить, словно что-то изнутри не давало ей затянуться. Единственным объяснением венсед называл слабую волю Хранителя к жизни.
– Не обижайся, любый мой, - девушка игриво тронула его ресницы.
Хранитель чуть заметно улыбнулся и прикусил губу:
– Пахнет здесь чудно!
Нэстаси облегченно улыбнулась его реакции, торопливо ставя перед ним большую корзину с фруктами и ягодами. Лин сразу узнал особое витиеватое плетение Овсеня, но промолчал.
– Это тебе от Хорса, - радостно и взволнованно защебетала девушка, освобождая его руки от ремней.
– Ты был без сознания четверо суток, и все это время тебя держали в каком-то отвратительно пахнущем желе. А потом мне сказали, что у тебя начались судороги, вот они и привязали.
– Нэстаси умело взбила ему подушки и пересела на край кровати. На пол упали бумаги. Девушка машинально сгребла их в охапку, собираясь положить обратно, но одно слово в них словно ножом полоснуло по сердцу.
– Ты!!! Ты в сознание едва успел прийти!!! А у тебя уже ЭТО!!!!! Кто здесь был? Эдель?? Это он, да??
– Не понимаю о чем...- ворох бумаг мятым веером упал на грудь. Лиалин неуверенными пальцами поднял один лист и разочарованно вздохнул.
– Я не знаю, как архивы попали сюда. Может и Эдель... Но... Ты не должна была это увидеть.
– Прошло столько лет! Лин! Зачем ты ворошишь прошлое? Почему не оставишь все как есть? Чем я плоха?
– девушка едва не рыдала.
– Нэстаси! Я...
– Ты делаешь мне больно!
– Прости, - одними губами произнес он, вполне ощущая всю правоту её слов по собственным ощущениям. Ни садиться, ни приподниматься сил не было, поэтому Лин запустил руку в корзину и наугад нагреб горсть ягод. Черника. Лиалин блаженно зажмурился: настоящая черника, принесенная когда-то с легендарной Земли, не гибрид... И откуда только Хорс знает
– Хочешь?
– он протянул Нэстаси полную ягод ладонь. Девушка отрицательно покачала головой и встала с кровати.
– Иногда мне кажется, что мой отец прав и Лада уже отметила тебя, - черные глаза полные обиды и слез скользнули его бледному лицу Хранителя.
– Лиалин...
Хранитель поймал девушку за запястье и попытался притянуть к себе.
– Не сердись. Останься. Побудь еще...
Несмотря на всю бурю эмоций, бушующую в ее душе, Нэстаси склонилась и нежно поцеловала его в висок.
– Пора мне. Батюшка ждет. У нас там поздно уже. Ночь глубокая, - и выпорхнула из палаты.
Лиалин задумчиво смотрел ей вслед. Она любит его. Каждое её движение, каждое слово наполнялось этим светлым чувством, едва дочь темного владыки оказывалась рядом с ним. Во имя него пошла против воли отца. Стоит ли он таких жертв? Архивы... Хранитель бережно сложил лист к листу. За много лет ничего к этой стопке не добавилось. Куда не сунешься - везде тупик. Может и есть в словах Нэстаси доля истины, может и пора оставить прошлое прошлому... Подтащив себе под бок тяжелую корзину, он принялся с детской непосредственностью уплетать хорсово угощение. Изувеченное плечо совсем не болело. Из-за многочисленных стерилизующих накладок ему так и не удалось самому осмотреть рану. Впрочем, в этом и толку не было. Сил на самоисцеление он в себе не чувствовал. Рука же не двигалась совершенно, так, висела плеть плетью. Неудобно... А что поделать? Лин набрал в ладонь горсть малины со смородиной, с интересом наблюдая, как на одной из картин меняются времена года. Как же Хорсу повезло - он так долго жил на той диковинной планете! Повелители говорят, что Березань довольно сильно на неё похожа. Большинство растительности и животного мира взято именно с Земли. Но Лин знал, что первоначального здесь уже почти ничего не осталось, роси просто не могли не приложить руку к переделу природы на свой вкус. Лишь немногие из них решили сохранить первозданную красоту своих Владений. Тихий стук оторвал его от размышлений. В палату вошел немолодой венсед. Лин сразу узнал это лицо. Лет сорок тому назад, когда венсед был еще молод, они сильно сдружились, и Лин передал ему часть своих тайных знаний и даже дар облегчать и снимать всевозможные боли, увеличив тем самым ему жизнь лет на сорок-пятьдесят. Но после сильной ссоры, они так больше и не встретились, однако Лин слышал, что он сделал головокружительную карьеру, добившись не малых результатов.
– Необходимо взять кровь на анализ, - венсед прикрыл окно и мигнул, уставившись на принесенную тайком корзину.
– Не положено! Это антисанитарно и ...
– Я тоже рад тебя видеть, - Лин вернул ягоды обратно и вытер ладонь о серое бумажное полотенце.
– Как дела? Как навыки мои? Прижились?
– Не хами. Тебе вредно.
– Венсед осторожно набрал в узкую пробирку кровь и прижал к проколу локальный заживитель.
– При моем состоянии вредно окончание действия наркотика, коим ты меня накачал.
Венсед заставил Хранителя улечься поровнее на спину и снял накладки с раны.
– Это не наркотик. Твой собственный дар.
– Он сосредоточенно осмотрел рану: что же с ней не так? Все усилия впустую! Убрав скрепляющим порошком из раны черную сукровицу, он заполнил её антисептиком и заживителем, наложив сверху антибактериальную накладку-пленку. Хранитель за всё это время не проронил не слова, внимательно наблюдая за его работой.
– Значит, всё-таки нашел время и другим помогать, не только себе. А я-то думал, ты только для личной выгоды мой дар используешь.