Те, кого называли богами. Эскиды

Павлова Алина

– Пожалуйста, - чуть слышно прошептал он. Девушка склонилась над ним и поцеловала.

– Пойми, - так же шепотом ответила она.
– Мы не знаем, что произошло! Почему я оказалась на Ки'ко? Почему ничего не помню? Ты помнишь?

Хранитель отрицательно качнул головой.

– Вот, - утвердилась в своих мыслях Эшора. Ласково убрав упавшую на лоб белокурую прядь, она вновь коснулась его губ.
– Кому мы можем доверять? Кайсару? Иригану? Хорсу? (О, как легко имена всплывали в памяти!) Эделю?

Заглушив возникшие возражения коротким поцелуем, девушка отстранилась и подняла жало из-под кровати. Да, безусловно, Эделю доверять было можно, но стоило ли так рисковать им?

– Я хочу для начала во всем разобраться. Хочу знать, кто предал нас! - подняв с пола ворох бумаг, она наскоро пролистала страницы и едва заметно

улыбнулась - он никогда не переставал искать ее. Она его забыла, но не он её. Улыбка медленно сползла с ее лица, а глаза вспыхнули ревностью. Бросив архивы на стол, Эшора рывком загнала "жало" в потайной карман в рукаве.

– Если она еще раз коснется тебя, я ее убью! - заметив искорки заплясавшие в бирюзе, она недобро качнула головой и поцеловала его уверенно, почти властно. Затем выпрямилась и закинула рюкзак на плечо.
– Не ищи меня. Это может быть опасно. Я сама найду тебя, как только во всем разберусь.

В кармане шевельнулся медальон Олеси.

Хранитель медленно разжал пальцы, выпуская руки девушки. Эшора в прощальном порыве прикоснулась к его повзрослевшему лицу, к необычным даже для росей снежно-белым волосам. А все-таки никто не пришел. Словно вымер госпиталь...

– Мне пора.

Мутное сиреневое облачко охватило Эшору за талию и вспыхнуло. Когда дымка рассеялась, оказалось, что она стоит в домике под ардрой. При виде её Олеся встала с кресла и сделала шаг навстречу.

– Ах ты - старая дрянь!!!!
– выхватив кинжал, девушка бросилась к старушке.- Ты все знала! Про меня и про него! И все равно позволила мне идти! Как ты могла!

– Ты для чего пришла ко мне?
– старуха перехватила руку с кинжалом и сжала её с неестественной для столь преклонного возраста силой, - Тебя привел сюда не страх за свой народ и друзей, а интерес. С того поединка ты потеряла покой! Ведь так? Он снился тебе каждую ночь! Ведь так? При каждом воспоминании о вашем мимолетном прикосновении тебя пробивала дрожь, а из груди рвалось сердце. Ведь так?!
– Ее голос звучал все выше и выше, и Эшоре, казалось, что этот голос звучит всюду.
– Разве я не дала тебе ответ на твои вопросы? Разве я не указала тебе верную дорогу?

– Ты дала мне яд для него!
– Эшора высвободила руку и стала незаметно пятиться к двери.

– Я дала тебе и противоядие! У всякого есть два пути! У всякого есть выбор! Какой сделала ты?

– Я доверилась тебе! Я едва не убила его! Понимаешь?! Я! ЕДВА! НЕ! УБИЛА! ЕГО!!!

Старуха опасно сузила глаза. Дверь стремительно захлопнулась. Щелкнул замок. Эшора изо всей силы дернула за кольцо.

– Но очевидно не убила.

Очертания двери поплыли, словно смытая краска, растворяясь и исчезая у самого пола. Девушка в ужасе отпрянула от двери и резко обернулась.

– Выпусти меня немедленно!

– Это всё - что ты хочешь? Уйти? У тебя ведь так много вопросов! Не так ли? Иначе ты не бросила бы его там! Помоги мне! И я помогу тебе!

Их лица были так близко, что они чувствовали дыхание друг друга. Эшора в ярости сжимала и разжимала кулаки. Все, каждое слово, слетевшее с языка этой старухи, только разжигало в ней ярость. И всё же что-то в ее голосе заставляло девушку удерживать себя в руках.

– Какая помощь тебе нужна, ведьма?
– Эшора забрала протянутый старухой "жало".
– Что ты хочешь за ответы на мои вопросы?

– Всему свое время.- Олеся полезла в карман передника.- Твоя подруга уже ушла домой. Не стоит этому удивляться. Я умею уговаривать. Пока тебе надо просто успокоиться. Ни с кем не разговаривай! Не меняй свои привычки! Мы еще увидимся. А сейчас тебе пора. Если задержишься, тебя будут искать. Ни к чему нам лишняя шумиха. Ведь так? Медальон не снимай! Он твоя защита и подмога!

Опять тот же красный порошок и невнятное бормотание...

Девушка набрала полную грудь воздуха, но так и не чихнула, испуганно оглядываясь по сторонам. Она в своей комнате?! Эшора еще повернулась вокруг своей оси. Точно. Девушка поспешно закрыла дверь на замок. На негнущихся ногах она добралась до кровати, раздеваясь как во сне. Непослушные пальцы почти не держали платье, зацеплявшиеся то за руки, то за плечи, то за волосы. Наконец, назойливая тряпка была снята и брошена на металлическую спинку стула. Тихо брякнув, на пол, устланный только тонким блеклым половиком, упал медальон

старушки. Эшора задумчиво взглянула на непростое украшение... На ощупь она вытащила из-под подушки прямую короткую ночнушку. Теперь она отлично вспомнила кто такая эта Олеся... Не торопясь, девушка подняла медальон и немного подумав, повесила его обратно на шею. Кое-как засунув свинцовое тело в легкую ночную сорочку, она забралась под тонкое теплое одеяло и включила триас. В комнате вспыхнула малиновая вечерняя заря, зашумела полными водами третья по величине река на планете. Изредка то там, то здесь кричали горластые птицы... Как все не случайно... Теперь Эшора вспомнила и свое детство и свою юность, словно этого провала в памяти никогда и не было. Стало отчетливо ясно, отчего она никак не могла найти взаимопонимания со своими "родителями". Фальшивые воспоминания казались такими реальными... почти неотличимыми от настоящих. И все случившиеся сегодня превратилось бы мираж, если б не Лиалин. Должна быть причина! Объяснение, соответствующие логике событий. Из зеркала над умывальником на нее смотрела девочка из прошлого, с глазами полными ужаса. Стоп! Девушка затянула волосы узлом на затылке и ополоснула лицо ледяной водой. Той девочки давным-давно нет. Да и появилась она лишь раз, в их последний день с Лиалином. Эшоре на миг даже показалось, что она слышит шум леса и реки... и его голос. Они играли в прятки. Нет. Не вдвоем. Их было много, человек десять. Но внезапно все исчезли, и стало тихо. Будто лес застыл. И в этой тишине прозвучал его голос. Он звал ее, просил раскрыться, говорил, что с Лином беда... Она была слишком молода, чтобы почуять подвох. Сбросив маску невидимости, она выбежала к реке. Там, в зарослях осоки с разбитой головой лежал ее Лин. Эшора хорошо запомнила тот ужас, что охватил ее при виде его крови. Такое могли сделать только сайрийцы... Она накрыла себя и его защитным куполом, но в этот момент появился он! Она почти дотащила бесчувственного Лина до берега, когда он протянул руки, словно желал помочь. Она инстинктивно сняла защитное поле и... " Забирай", - вместо слов ободрения услышала она. Мощный удар сзади сбил ее с ног, погружая во мрак беспамятства на долгие года.

Легким касанием, девушка отключила льющуюся воду, промокнула лицо мягким полотенцем и еще раз посмотрела в зеркало. Нет! Она уже давно не та девочка. Теперь Ки'ко - ее родина, ее дом, ее жизнь... без него... без смысла. Вот что всегда не давало ей покоя все эти годы!

Она вернется домой, к нему! Сразу, как только выяснит, почему и как она оказалась здесь. А сейчас пора спать... По плечу на подушку скользнул холодный старинный медальон. Пальцы до белизны костяшек сжали подушку, заменив ей крик. Из крошечного пятачка колонки лилась тихая успокаивающая мелодия, но Эшора ее не слышала...

Светало. Над горной грядой уже разлился оранжевый рассвет. Где-то совсем рядом лениво перелаивались драхены. Утренний воздух веял прохладой и свежестью. Ночью шел дождь, и на редкой траве теперь сверкали крошечные капельки росы.

Эшора, перевернувшись на спину, задумчиво смотрела, как на стеклянный купол крыши размеренно капает вода. Пора было вставать.

Перепрыгивая через ступеньки, девушка спустилась в столовую, где Кадора успешно изображала мать, занимаясь сервировкой стола к завтраку. Выглядела она какой-то непривычно рассеянной. Услышав приближающиеся шаги, женщина подняла взгляд, но, увидев дочь, даже не улыбнулась. Эшоре бросилось в глаза, как сильно дрожали у нее руки.

– Нам надо поговорить, - девушка шагнула ей навстречу.

Женщина инстинктивно шарахнулась от нее, едва не опрокинув стул, стоявший позади.

– Ты проснулась? Уже?

Эшора отступила обратно, начиная осознавать, что Кадора до ужаса ее боится:

– Во всех смыслах.

– Откуда у тебя велин?
– женщина нащупала на столе столовый нож и вцепилась в него, как в спасение.

Почти физическая обида захлестнула Эшору: и эту женщину она много лет звала матерью, а до этого - другом. Качнув указательным пальцем, она заставила нож выскочить из трясущихся рук. Силы было хоть отбавляй. Березань наполнила до краев давно осушенный колодец.