Театр для взрослых
Шрифт:
невероятную историю. Окруженный подхалимами, он желает получить для себя
памятник на городском кладбище, памятник, уже поставленный когда-то некоему
купцу. Купцу изобрели в виде памятника мраморное кресло, подхалимы
подсказывают Почесухину "светлую мысль" - сделать это мраморное кресло
памятником себе, тем более что купеческого покойника также звали
Почесухиным. На могиле надо будет подчистить лишь даты жизни и смерти купца
и вместо них поставить
распрощается с миром. Памятник будет ждать его, памятник при жизни, воздвигнутый себе. Вот как рассказывает об этом очередной подхалим, объясняя, почему именно кресло должно стать памятником для Почесухина:
"Сколько часов в день вы в этом кресле просиживаете, Кирилл Спиридонович?
Это же ваше рабочее место! И его мраморная копия на месте, извините, вашего
будущего захоронения будет, так сказать, напоминать нашей общественности о
том кресле, которое вы оставили здесь! В служебном помещении! В идейном
смысле вполне подходящий символ: мебель!"
Почесухин, увлеченный "светлой мыслью" подхалима, обещает
посоветоваться с женой и едет взглянуть на памятник. Дальше действие
разворачивается на кладбище. "Почесухин, прислонившись спиной к памятнику, мечтательно задумывается. Его клонит ко сну. Он засыпает. И снится ему...
будто он находится в дореволюционной ресторации, в обществе купца первой
гильдии... Сидят они вдвоем за столиком, под пальмой, возле большого зеркала
и выпивают".
Так начинается новая фантастическая жизнь "советского" Почесухина, попадающего в мир купцов первой гильдии. И вот что интересно: именно там, в
дореволюционном мире, ему и место, ибо странно выглядел он в советской
действительности. Явь становится фантастикой, фантастика - явью. Сатира
вырастает здесь до фантастического гротеска, перо писателя свободно, дерзко
вступает в самые разные жанры, от густого бытописательства до кошмарного
трагикомизма.
Почесухин просыпается, он снова в нашей действительности. Последняя его
речь обращена в зрительный зал: "Сказали, что с такими, как я, нельзя
входить в коммунизм! А куда же мне можно?.. Мне бросили реплику, что я
мещанин! А позвольте спросить: в каком это смысле? Если я и мещанин, то я
наш, советский мещанин, дорогие товарищи!"
Всей фантастической историей Почесухина, в которой выяснился его
действительный характер, Михалков объяснил, что же такое мещанин. И вот
очень важное замечание под занавес: "Я наш, советский мещанин". Драматург
Михалков здесь смело идет на то, чтобы вызвать упреки: как же так, неужели
есть особое
вчерашнего дня, пришедшая к нам как буржуазный пережиток, а не производное
новой действительности. Однако, если бы автор понимал мещанство только как
пережиток вчерашнего дня, он не смог бы стать столь яростным советским
сатириком, не смог бы так активно участвовать в строительстве новой жизни.
"Советский мещанин" - это определение и опасное и справедливое. Опасное
потому, что драматурга могут упрекать в излишней придирчивости, в
перенесении недостатков прошлого в наш день, - справедливое, потому что
драматург прав. "Советское мещанство" - это нечто новое по сравнению с
мещанством вообще. И новое это, раскрытое через гиперболический характер
Почесухина, состоит в том, что человек чувствует себя вышедшим из народа, чувствует себя хозяином: ведь он рабочий, ведь он вместе с рабочим классом
победил. А на деле этот человек и не хозяин, и не победитель, и не рабочий, и не близок к народу - это просто-напросто хам, маскирующийся рабочим
происхождением. Тему эту начал когда-то Маяковский в своей знаменитой
сатирической комедии "Клоп"; не случайно, думается, так близки между собой
обе эти фамилии: Присыпкин из комедии Маяковского, Почесухин из комедии
Михалкова. Сходство их в том, что, представляя себя рабочим классом, они
между тем не имеют с ним ничего общего и называться могут "советскими
мещанами". Умение разглядеть новые цвета старого порока - драгоценное умение
сатирического писателя.
Среди ранних сатирических комедий Михалкова есть одна - со сложным и
странным названием - "Эцитоны бурчелли". "Эцитоны бурчелли" - это скорее
просто комедия, нежели комедия сатирическая, но в палитре Михалкова есть
самые разные оттенки комедийного, вплоть до лирической комедии - водевиля
"Дикари".
Итак, герой комедии "Эцитоны бурчелли" - загадочное это название
обозначает новый вид муравьев - ученый Деревушкин решает громко заявить о
себе. И он заявляет. Он собирает всю свою родню, чтобы сказать о принятом им
важном решении. Все с нетерпением ждут сообщения Деревушкина, надеясь, что
речь пойдет о наследстве и, значит, он станет говорить о завещании и, может
быть, надо принять срочные меры, чтобы поскорее втереться к нему в доверие.
Но пока хитроумные и сложные планы раздирают души дурных родственников
Деревушкина, звучит его сообщение: "Я решил прыгнуть с парашютом". Известие