Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери (сборник)
Шрифт:
Даг вскрывает конверт со счетом, поднимаясь по лестнице к себе на этаж. Заходит в квартиру, зажигает свет в кухне. Смотрит и видит: «Сумма к оплате – 3456 долларов 72 цента».
– Почти три с половиной тысячи?! – кричит он. – Они что, одурели?
Даг смотрит на счет и не верит своим глазам.
Он идет в спальню, где на стенах развешаны обложки журнала «Знаменитые монстры кино», те же самые, что висели у него на стене в детской, когда он был маленьким. Они уже драные и поблекшие, но у него не поднимается рука их снять. При одной только мысли об этом его душа переполняется необъяснимой печалью. Он цепляется
Даг ложится на кровать, не сняв ботинки. Старый тяжелый черный телефон с дисковым номеронабирателем стоит на тумбочке у кровати, как молчаливое пресмыкающееся, находящееся под угрозой исчезновения – последняя особь своего вида. Даг снимает трубку и набирает номер «Седьмого неба».
– Вы позвонили в «Седьмое небо», – говорит женский голос. – Меня зовут Бетани. Чем могу вам помочь?
– Чем вы можете мне помочь, – холодно говорит Даг, глядя в глаза Лона Чейни в роли мистера Хайда. – Во-первых, Бетани, вы можете мне объяснить, как получилось, что мне насчитали за телефон почти три с половиной тысячи долларов.
– Сумма к оплате, – начинает Бетани, – рассчитывается исходя из количества и продолжительности телефонных звонков…
Даг не дает ей договорить.
– Слушайте, – кричит он. – Я вообще не заключал никаких договоров на обслуживание с вашей компанией. То, что вы делаете, незаконно. Я хочу, чтобы мне вернули моего старого провайдера.
– Прошу прощения, – говорит Бетани, – но уже слишком поздно. Ничего нельзя сделать.
– В каком смысле уже слишком поздно?! Почему ничего нельзя сделать?!
– Сэр, – говорит Бетани. – Не кричите, пожалуйста.
– Хочу – и буду кричать. Я…
В трубке раздаются короткие гудки.
– Алло? Бетани? Алло?
Даг грохает трубкой об аппарат, тут же снимает ее, перезванивает. Ему опять отвечает Бетани:
– Вы уже успокоились, сэр?
– Послушайте, – говорит Даг.
Он закрывает глаза. Он пьян, он засыпает. Комната вращается, как карусель на детской площадке, когда дядя Боб начинал раскручивать ее все быстрее и быстрее, а Дагги плакал и умолял его остановиться, потому что карусель крутилась так быстро, что он уже еле держался. Дагу снится что-то из детства, но тут ему говорят прямо в ухо:
– Алло? Вы еще здесь?
– Кто это? – спрашивает Даг.
– Это Бетани.
– Привет, Бетани, – шепчет Даг. Он ждет, что она что-то скажет, а потом спрашивает, не дождавшись: – Что на тебе надето?
– Прошу прощения?
– Я в постели, – говорит Даг. – А где ты?
– Возможно, поэтому-то вам и приходят такие большие счета, – резко отвечает Бетани. – Такие звонки стоят недешево. Доброй ночи, сэр, – говорит она и вешает трубку.
Даг засыпает с телефоном под ухом и просыпается от громких коротких гудков. Он кладет трубку на аппарат, долго на нее смотрит и поднимает опять. Каждый год, в годовщину маминой смерти, он набирает свой старый домашний номер – номер, намертво засевший у него в голове, хотя этого номера уже давно не существует.
Сосредоточившись, Даг сует палец в первую дырочку в наборном диске, ведет пальцем вправо, потом отпускает и набирает следующую цифру. Мысленно он готовится к тому, чтобы услышать знакомое автоматическое сообщение: «Набранный вами номер больше не существует», – но на втором звонке
– Алло? – говорит она. На заднем плане плачет младенец.
– Алло? – говорит Даг. – Кто вы?
– А кто вы? – спрашивает женщина. Она смеется, и по спине Дага бегут мурашки: Он знает эту женщину. Плач младенца становится громче, и женщина говорит:
– Тише, маленький, тише.
В дверь звонят.
– Подождите, не вешайте трубку, – говорит женщина Дагу.
Он слышит, как трубку кладут на стол; слышит шаги, скрип отворившейся двери, чьи-то голоса. А потом он слышит крик, похожий на вопль раненого животного. Звук пугает его. Его всегда пугают такие звуки. Истошный горестный вопль. Что происходит?
– Алло! – кричит Даг в трубку. – Что происходит? Алло!
Он слышит, как кто-то подходит к телефону. Трубку подняли, мужской голос говорит:
– Это кто?
– Это Даг. А кто вы?
– Даг? – озадаченно переспрашивает мужчина. – Не знаю, Даг, что ты там продаешь, но придется тебе позвонить в другой раз. У нас тут несчастье.
Разговор обрывается.
Даг отодвигает трубку от уха и изумленно на нее таращится. Он знает, что этого делать не надо, но опять набирает номер – просто чтобы убедиться, что в первый раз не ошибся, что набрал именно свой старый номер. Если ответит тот же мужчина, Даг просто повесит трубку. Но на этот раз отвечает женщина.
– Алло? – Теперь у нее тихий, усталый голос. Даг слышит, как на заднем плане маленький мальчик зовет: «Мамочка, мама». – Тише ты, – шикает женщина на ребенка, а потом говорит в трубку: – Алло?
– Привет, – говорит Даг. – Я просто так позвонил. Убедиться, что все нормально.
– Прошу прощения? – отвечает женщина. – Наверное, вы не туда попали?
Эта ее манера говорить – слегка повышать голос в конце каждой фразы, превращая любое высказывание в вопрос – бередит память о прошлом и подтверждает, что Даг не ошибся. Он говорит со своей матерью. Он не слышал ее голос уже больше тридцати лет, думал, что никогда его не забудет, но годы шли, годы складывались в десятилетия, и ему становилось все труднее и труднее воскрешать в памяти маму, какой она была когда-то. Ее голос стерся из памяти первым, и Даг напрочь забыл ее интонации на определенных словах, ее легкий южный акцент, который она тщательно сохранила с детства. Впервые в жизни он испытал то, что испытывали все остальные, когда заходили к нему в комнату: у него появилось стойкое ощущение, что все монстры на стенах смотрят прямо на него.
– Это Ширли, да? – У него дрожит голос. Он изо всех сил старается не расплакаться.
– Да, – говорит она с подозрением. – А вы кто?
Объяснить ей, кто он, никак невозможно. Он может лишь продолжать разговор и надеяться, что она не бросит трубку.
– Мы встречались пару лет назад, – говорит он. – Я работал вместе с вашим супругом, Тимом. – В ответ тишина. – Меня зовут Фрэнк Иверс. Вы меня наверняка не помните, – говорит Даг и выдавливает смешок. На заднем плане снова слышится голос мальчишки. Этот мальчик – он сам. Он слышит маленького себя. – Я не особенно близко знал Тима, – говорит Даг, – но он мне всегда нравился. Я звоню, просто чтобы… – Он на миг умолкает и пытается унять дрожь. – Просто чтобы убедиться, что у вас все хорошо.