Театральные подмостки
Шрифт:
– - Так уж разные? Как я понял, в одном театре служим. Он же не слесарь и не банкир, а такой же актёр.
– - Да, но он восемь лет с любимой прожил, а ты -- со мной...
– - опять просунулась Лера.
– - Ну да... Другими словами, он жил с той, которая его любила, а я с той, которая не любила и изменяла.
– - Ну, можно и так сказать, -- охотно согласилась Лера.
– - Знаешь, Вань, у меня будто гора с плеч свалилась. Больше не нужно врать и притворяться -- какое счастье! Надо только помочь твоему Бешанину поскорей развалить нашу "крепкую" семью... А то он сам никак не решится.
Я
– - А как же Ксения?
– - спросил я.
– - Её он тоже забыл? Ведь в той, придуманной жизни, они были вместе.
– - Да, восемь лет были женаты...
– - вздохнула Лиза.
– - А теперь Ваня знает о ней столько же, сколько и ты. Но любовь зря не пропадает, от неё так просто не избавиться. Теперь наш Ваня почувствует сердцем Ксению гораздо сильнее.
– - Ой, только не надо мне про эту вашу Ксению!
– - взмолилась Лера.
– - Неужели нельзя о чём-то другом поговорить?
Лиза будто не услышала.
– - Вообрази, Вань, какие искры посыплются, когда их глаза первый раз встретятся! Страшно даже подумать!..
– - Тут и думать нечего...
– - буркнула Лера.
– - Нет, ну вы только представьте!
– - не унималась Лиза.
– - Выходит, значит, наш Ваня из театра после спектакля или репетиции, и внезапно натыкается взглядом на таинственную незнакомку. Он, естественно, понимает, что видит её впервые в жизни, но сердцем и всей душой чувствует судьбоносность этой встречи. Их глаза встречаются... Ваню, разумеется, пронзает молния, и не одна, искры летят во все стороны, флюиды накрывают сплошным потоком, слышен трубный глас ангелов, их стрелы впиваются в его страстное сердце, которое рвётся из груди от радости. И он, оглушённый и потрясённый, смотрит на такую необыкновенную и родную ему незнакомку и не может отвести взгляд... Он ясно осознаёт, что вот она -- родная душа, посланная ему небом, его вторая половинка, единственная и любимая, желанная и неповторимая, ради которой появился на свет и которую искал всю свою жизнь! И вот он идёт к ней, несёт всякий вздор и банальную пошлятину, вроде той: мол, у меня такое чувство, что мы с вами знакомы, я вас где-то видел, может, мы с вами встречались на небесах?..
– - Лизонька, прекрати!
– - прикрикнул Бересклет.
– - Над такими вещами не шутят! Да и Ванечке больно...
– - А вот я спросить хочу, -- громко сказала Лера, вытирая салфеткой губы.
– - Мне вот интересно: завидуешь ты той настоящей судьбе, да?
Я промолчал, не зная, что сказать, и просто пожал плечами.
– - А что ему завидовать!
– - словно не понимая, сказала Лиза.
– - Не чужому дяде свою жизнь доверил...
– - Конечно, завидует!
– - с вызовом глядя мне в глаза, сказала Лера.
– - У того Бешанина сейчас честная и настоящая жизнь начнётся.
– - Да, скоро первый премьер будет, -- поддакнул Бересклет.
– - Шесть спектаклей всего сыграл, а публика уже повалила, полные аншлаги. Слушок прошёл, что необычный актёр появился. Звезда в труппе... Именитые режиссёры уже интересуются, мне звонят. Главные и яркие роли его ждут, настоящая любовь и слава. Такую
– - Да, хорошо, когда актёрская рубашка как влитая, -- сказал Ломарёв.
– - Тогда душа человеку все свои накопления отдаст и на посылках будет.
– - Это всё не главное, -- важно возразила Лиза.
– - Главное -- Ваня сейчас любимую Ксению встретит. Жить с любимой -- это... за это можно всё отдать!
Бересклет нахмурился и сказал:
– - Какая у них там с Ксеничкой жизнь будет, пусть души головы ломают. А нам надо думать, как нашего вот этого Ванечку спасать, как его теперь употребить... А то исчезнет навсегда, и мы этого себе никогда не простим...
Меня вдруг осенила страшная догадка.
– - "Спасать"?.. И правда... а как же я?
– - тоскливо спросил я.
– - Меня что, в виртуальный мир сунут?
– - Да нет, зачем, -- пожала плечами Лиза.
– - Какой смысл? Да это и невозможно.
– - Значит, я скоро умру по-настоящему?
– - Ну, не скоро...
– - с умным видом сказал Бересклет.
– - Конечно, никому это не надо -- два сознания с одной и той же памятью жизни. Но ты здесь в театре как бы никому не мешаешь... Пока... Изолирован надёжно, стены мраморные... Ты не бойся, всё произойдёт быстро и безболезненно. Ты и не заметишь.
– - А что мне бояться -- давно готов. Просто хочется узнать, как у нас с Ксенией получится. Я, может... уже люблю её. Да и всегда любил.
– - Ах как это трогательно!
– - воскликнула Лера.
Я будто не слышал и задумчиво обронил:
– - Я бы сейчас и сам... с ней познакомился.
– - Ну сейчас-то, конечно!
– - зло сказала Лера.
Я опомнился и, стараясь быть насмешливым, спросил:
– - Значит, прикажете, покойника репетировать? Хорошо...
Бересклет ухмыльнулся.
– - Мы здесь как раз для того, дорогой мой, чтобы ты, не дай Бог, покойника не сыграл.
– - Ой, я так боюсь за Ваню, -- заламывая руки, всхлипнула Лиза.
– - Мы должны сделать всё, чтобы спасти его. Мы просто обязаны!
В этой её выходке так и сквозила игра и фальшь.
Я ровным счётом ничего не понимал и даже как-то растерялся. Бересклет и Ломарёв смотрели на меня с жалостью. Лиза перестала ёрзать и задумчиво расправляла фольгу на шоколадной пластушине. Одна только Лера равнодушно хрустела хрящиками. Повисла неловкая пауза, и наконец Бересклет задумчиво проговорил треснувшим голосом:
– - Как же трудно тебя спасти... Гораздо легче утилизировать...
И опять гробовая тишина.
Тут заговорил Ломарёв.
– - Сам видел, Иван, какая у тебя душа талантливая. Одна всего "Ревизора" сыграла! Силища у неё огромная, и говорить нечего.
– - Что есть, то есть...
– - согласился Бересклет.
– - Сильная у тебя душа. Можешь ею гордиться. Иные души толком заменить сознания не могут. Сбои со всякими разными последствиями случаются. Бывает, память о виртуальной жизни всё-таки просачивается, и одно наслаивается на другое... А это, Ванечка, помешательство, раздвоение личности или ещё какая-нибудь разладка сознания.