Техник-ас
Шрифт:
Очень досаждали финны. Основные силы их авиации действовали над Финским заливом, но и над Ладогой они тоже отметились. Несколько раз мы вступали с ними в бой, и надо сказать, что это был очень серьёзный противник, особенно если учесть стремление финнов посчитаться с нами за Зимнюю войну [63] . Они и эту войну называли не иначе как «война-продолжение», так что в воздухе дрались жёстко и умело и крови у нас попили изрядно.
Всё чаще с постов, расположенных вдоль ледовой переправы, стали приходить тревожные сообщения о паре финских истребителей «Брюстер» [64] ,
63
Зимняя война – Советско-финская война 1939–1940 годов.
64
«Брюстер F2A Баффало» (Brewster F2A Buffalo) – истребитель, спроектированный и построенный американской корпорацией Brewster Aeronautical Corporation. Поступил на вооружение ВМС США в 1939 году. В начале 1940 года был закуплен Финляндией (44 шт.), где получил обозначение «Brewster модель B-239E». Был оснащён четырьмя 12,7-мм пулемётами M2 Browning, мог нести две авиабомбы. Имел максимальную скорость 517 км/ч и дальность полёта 1553 км.
Мы попытались организовать постоянное барражирование наших самолётов над трассой, но всё было бесполезно. Финны словно чуяли нас и в такие дни старались не высовываться. Но всё же рано или поздно встреча должна была состояться. И она состоялась.
В один из дней, когда я сидел возле радиостанции в присланной нам КШМ [65] на базе ЗиС-5, в эфире раздался немного встревоженный голос:
– Здесь Фил! Атакован парой «брюстеров»! Корнет подбит! Принял бой!
65
КШМ – командно-штабная машина.
На этом связь оборвалась.
– Дункан! – ору в микрофон. – Мухой к Филу!
К этому времени мы летали на патрулирование в составе звена, при этом одна пара барражировала над дорогой от западного берега Ладоги примерно до середины, а другая, соответственно, от восточного до середины. Пару Фила подловили ближе к Ленинградской стороне.
– Камандир! – В голосе Гуладзе явно слышалась паника, поэтому и акцент прорезался. – Нас зажали восемь «худых»! Не можем оторваться!
– Твою ж!.. – скрипнул я зубами.
Похоже, на нас открыли охоту и решили бить поодиночке. Но вот хрен вам. Мы тоже не пальцем деланные.
– Князь, на вылет! Шило, готовность номер один, прикроешь на возврате! Кортес, готовность номер один!
Ох как хотелось мне самому броситься туда, в небо над Ладогой. Но что-то мне подсказывало, что немцы могут подловить нас при возвращении и заходе на посадку. Мы для них словно бельмо в глазу.
Третье звено ушло к Ладоге на подмогу, а спустя некоторое время вдалеке показался истребитель с тянущимся за ним чёрным хвостом дыма. Летел он как-то почти полубоком. Вот вышли шасси, и тут «як» резко клюнул носом. Буквально в паре метров от земли выровнялся, но не до конца. Стойки шасси подломились, и, подняв в воздух тучу снега, истребитель
Я запрыгнул за руль стоящего рядом с нашей радиомашиной пикапчика ГАЗ-4 и рванул в конец полосы, где лежал подбитый «як» с красными оконечностями крыльев, попутно забрав бегущих в ту же сторону старшину Федянина и техника самолёта Корнета.
Подъехал я одновременно с санитарной машиной. Весь фюзеляж и крылья «яка» были в рваных пробоинах. Фонарь был разбит, и через дыры в нём был виден обвисший на ремнях пилот, бессильно опустивший голову на грудь. Меня изнутри будто холодным душем окатило, а Кузьмич с техником фомкой уже открывали фонарь.
– Так, все в сторону!
Женщина-врач, едва открыли заклинивший фонарь, растолкала всех и склонилась к Суворову.
– Жив! Аккуратно достаём.
На Корнета было страшно смотреть. Зимний комбинезон весь был пропитан кровью. Когда пилота вытащили из кабины и положили на плоскость, то она под ним сразу окрасилась в красный цвет. Видно было, что комбез разорван на груди и на правой ноге. Из-под шлемофона тоже текла кровь. Удивительно, как он смог дотянуть до аэродрома с такими ранениями.
Суворова увезли на санитарке, а я всё стоял у разбитого истребителя, и в моих ушах ещё звучали слова доктора: «Ранения очень тяжёлые, и шансов мало. Будем надеяться на то, что организм молодой и справится».
Вытирая руки ветошью, подошёл Кузьмич.
– Нормально всё будет, командир. Он парень молодой, выдюжит.
– Что с машиной? – кивнул я на «як».
– Сложно, но сделаем. Дня четыре точно провозимся.
Я кивнул в ответ и пошёл к автомобилю.
– Кузьмич, тебя подвезти?
– Можно. Я тогда сейчас за краном. Отбуксируем «яшку» к себе и займёмся им.
Я вернулся на свой КП. На взлёт пошло звено Шилова, а значит, наши возвращаются. Быстро накинул комбинезон и пошёл на стоянку своего истребителя. Санчес уже прогрел двигатели, и винты крутились на холостых оборотах. Он помог мне надеть парашют.
– Как там? – кивнул Санчес в сторону ВПП.
– Хреново, Мигель. Сильно Витьку попятнало.
Едва занял место в кабине, как в стороне КП в небо взлетела красная ракета, а в наушниках раздался голос командира истребительного полка:
– Первая, вторая эскадрильи – на взлёт. С севера большая группа бомбардировщиков.
– Здесь Тринадцатый! Мы парой в деле!
Вот, похоже, и гости по нашу душу пожаловали. Уж что-что, а разведка у немцев работает хорошо, и место нашей дислокации им известно.
Мимо, поднимая за собой клубы снежной пыли, пошли на взлёт И-16. Ну а следом и мы с Санчесом.
Немцев встретили на подступах к Ленинграду, ВНОС сработали своевременно. Три девятки Ю-88 в сопровождении двенадцати «мессеров» шли ровным строем курсом на наш аэродром. «Ишачки» пошли в лоб на «юнкерсы», а мы с Санчесом ринулись наперерез «мессерам». Краем глаза заметил, как со стороны Ленинграда приближается ещё группа самолётов – И-153 «Чайка» в количестве пяти единиц набирали высоту.
Драка получилась жаркая. Увидев истребители в ненавистной им окраске, немцы словно с ума сошли. Полностью игнорируя другие краснозвёздные самолёты, бросив на растерзание свои бомбардировщики, они всей стаей набросились на нас. Двоих мы с Санчесом срезали сразу, а потом закрутилась «собачья свалка». Казалось, всё небо в паучьих свастиках и крестах. «Мессеры» мелькали, словно осы, на доли секунды попадая в перекрестие прицела, но часто нам хватало этих мгновений, чтобы всадить несколько снарядов и пуль в брюхо или крыло продукции немецкого авиапрома. По пятерым я точно попал.