Техник-ас
Шрифт:
После приземления машину, под руководством старшины Федянина, тщательно осмотрели. Да, теперь у нас за каждым истребителем закреплены техник, моторист, оружейник, и на каждую пару самолётов – один электрик-приборист. По поводу оружейников лётчики лишь горестно вздыхали: у нас они были исключительно мужского пола, а вот в двух полках, которые проходили переформирование и переучивались на Як-1 на одном с нами аэродроме, почти половина оружейников были молодыми девчонками. Наши орлы лишь издали облизывались, но близко не подходили: там и своих не менее орловистых
Слетал в паре с Силаевым, а затем и с Губиным. Схватывают всё на лету, ведущего при маневрировании не теряют. Ну, посмотрим, как они запоют, когда прогоним их по своей методике обучения, включая учебную стрельбу боевыми над фонарём кабины. Все уже предвкушали это зрелище, как будто позабыв при этом, как сами шарахались в стороны от пролетающих над головой трассеров.
Учёба была интенсивная, досталось и экипажу нашей «дуси». Транспортник изображал «армаду» бомбардировщиков, а мы, соответственно, либо атаковали, либо, наоборот, прикрывали. Кстати, и капитан Ермолаев, и его второй пилот лейтенант Бугаев теперь красовались новенькими орденами Красной звезды. Заслужили.
Ну а мы учились прицельно бомбить, благо была возможность подцепить 227-килограммовую авиабомбу. Нам для этого даже инструктора из лётчиков-штурмовиков прислали. Бомбили учебными цементными бомбами макеты техники, окопы, макеты огневых позиций артиллерии. Не сразу, но кое-что начало получаться.
Самолёты лётчикам очень понравились, несмотря на свой крутой норов. Хороший обзор, мощное вооружение, прекрасная радиосвязь, большая дальность полёта, особенно если использовать подвесной бак.
Огневое крещение новички прошли с честью, а Силаев так вообще удивил всех. Едва подкравшийся к нему на малой высоте Князь (капитан Юсупов) открыл огонь, как он резко ушёл вниз, сделал змейку и оказался точнёхонько за хвостовым оперением оппонента. И что бы Юсупов ни делал, стряхнуть его с хвоста так и не смог.
Пристрастили новичков и к нашей традиционной забаве – стрельбе по тарелочкам. До нас им, конечно, далеко, но прогнозы довольно оптимистичные. Парням такой досуг явно понравился.
Не остался без работы и Гайдар. Нашего комиссара лётчики и техники любили и уважали. Он находил время с каждым отдельно пообщаться в неформальной обстановке и не брезговал засучить рукава, чтобы помочь в ремонте двигателя или чистке пулемётов и пушек. А уж политинформации проводил так, что все сидели, буквально открыв рот, и ловили каждое его слово. Умел человек завладеть вниманием слушателей и донести до них информацию так, что она становилась простой и понятной каждому.
Как-то вечером, когда я сидел за многочисленными бумагами, которые надо было заполнить, он подсел ко мне.
– Илья, а ты в партию вступать думаешь?
Я на минуту даже, что называется, завис слегка от такого вопроса. Вот честно, как-то не задумывался над этим. Да и как объяснить убеждённому коммунисту, что мне это не нужно, что я видел, как партия перерождается, как вчерашние далеко не рядовые партийные работники под прицелом телекамер рвут и жгут свои партбилеты и, разбрызгивая
М-да, а отвечать на вопрос надо.
– Знаешь, Аркадий, думал. Если честно, то я боюсь.
– Чего? – удивился комиссар.
– Боюсь подвести других, боюсь, что если где-то допущу ошибку, то это ляжет пятном на всех коммунистов, боюсь, что начнут говорить, что награды мне дали именно потому, что я член партии. Да и не вышел я ещё из комсомольского возраста. Как говорится, не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым.
– Глупости ты говоришь, командир. Кому, как не тебе, быть в партии? Ты дважды Герой, сотня сбитых, умелый, требовательный, но справедливый командир. А то, что кто-то может глупость сказать, так это либо враг, либо дурак. А про комсомол хорошо сказал. Прямо как слова из песни, надо запомнить. Но над моими словами ты хорошо подумай. Рекомендацию тебе дать для любого из коммунистов будет честью.
Как бы там ни было, но ход времени ещё никому остановить не удалось. Вот и наше время, отпущенное на изучение новой техники, подошло к концу.
В середине июля меня вызвали в Москву, в штаб ВВС. Задача, поставленная нам, меня обрадовала. Мы летим обратно в Ленинград. Будем, как и прежде, защищать Ладогу.
С наступлением весны лёд растаял, и все перевозки в город осуществлялись по воде – баржами и катерами. Немцы с финнами устроили на них настоящую охоту и интенсивно бомбили порты. На Ладожском озере действовали немецкие и итальянские торпедные катера, десантные баржи, вооружённые 88-миллиметровыми орудиями, 37-миллиметро-выми и 20-миллиметровыми зенитными автоматами, плюс к этому финские торпедный катер и канонерская лодка. Не сказать, что наша Ладожская военная флотилия была беззубой, но поддержка с воздуха им была очень нужна.
Кроме этой нам ставилась ещё одна задача – охота на крупнокалиберную артиллерию противника, которая методично обстреливала город.
Уточнил вопросы по обеспечению импортным бензином, моторным маслом и снарядами к 37-миллиметровой пушке. Меня заверили, что в город всё уже отправили и будут обеспечивать по мере необходимости. Ну, будем надеяться, что так и будет. Кроме того, для перебазирования нам выделяют ещё два транспортника ПС-84. Так что за один рейс сможем перебросить весь личный состав и всё необходимое.
Вернувшись из Москвы, сразу отвёл в сторону Гайдара, Данилина и Кузьмича и предложил, как и в прошлый раз, пустить шапку по кругу. Заодно примерно прикинули, сколько сможем взять с собой за один рейс. Тут уже командир нашей «дуси» капитан Ермолаев производил расчёты. Получалось, что почти столько же, сколько и в прошлый раз. Ну, может, чуть поменьше.
Скинуться на благое дело никто не отказался. Комиссар с особистом умчались в набег по только им известным местам. Они ведь так и не признались, где в прошлый раз раздобыли продукты. Ну, часть, понятно, купили на рынке и в коммерческих магазинах, но ведь явно не всё.