Tell yourself
Шрифт:
— Мы задали Вам вопрос, — сказал судья, когда все разместились, словно Улькиорра должен был перекрикивать весь тот шум.
— Я ничего от неё не скрываю.
— Варианты ответа «виновен» и «не виновен». Попытайтесь снова.
— Не виновен. Время было неподходящее, чтобы поднимать эту тему, ведь она требует долгой дискуссии, а женщина занята…
— Подождите, если этот суд касается отвратительных чувств этого придурка, то можно меня отстранить от этого? Я аллергик, — прокричал Гриммджоу откуда-то сверху. — Смотрите, у меня
— Отлично. Кто-нибудь ещё?
Ещё парочка знакомых голосов выразила своё негодование и освободила места. Невидимые двери со скрипом открылись и затем захлопнулись.
— Это все? — спросила первая судья, когда закрылась последняя дверь. — Да? Отлично, продолжаем.
— У меня вопрос! — одна из табличек опустилась, показывая Орихиме, которая, должно быть, клонировала себя, потому что она также стояла справа от Улькиорры, с интересом наблюдая за судом. — Ты правда что-то скрываешь от меня, Улькиорра-кун?
— Голову с плеч! — прокричал другой голос, который впоследствии заткнули выстрелом.
Король душ, голос которого звучал прямо как у Ячиру Кусадзиси, сказал что-то непонятное и невразумительное, и судьи начали снова подниматься со своих мест.
Улькиорра спрыгнул со стула, опрокинув его. Всё движение в зале суда тут же прекратилось.
— Если вы собрались здесь осуждать меня, — выпалил он, — то имейте милость хотя бы выслушать меня, — и внезапно сорок странных судей испарилось, исчезло тяжёлое присутствие Короля душ, и осталась лишь одна Орихиме на своём троне на трибуне перед ним.
— Тебе снятся странные сны, — пожаловалась она, затем взяла молоток и кинула его ему в голову.
Улькиорра проснулся прежде, чем успел почувствовать удар. В глаза бросился ослепительный свет, а по его волосам проводили пальцы Орихиме. Он вспомнил, что женщина предложила постричь его, когда они смотрели телевизор, за которым он, конечно же, уснул. Он мог быть благодарен за то, что его сны не приняли совершенно другой оборот.
— Ты знал, что корчишь рожи во сне? — женщина взглянула на него сверху вниз, кончики её волос щекотали его щёку. — Так же было и в Уэко Мундо.
Улькиорра наклонил голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза. Если бы он мог выбрать одну вещь своей бессердечной жизни, по которой он скучал больше всего, то это бы, без сомнения, была незначительная роль совести в принятии решений.
— Мне надо кое-что сказать тебе.
— Прямо сейчас? — Орихиме убрала руки от его головы.
— Да, — сказал он, найдя пульт, выключив телевизор и погрузив их во тьму. — Прямо сейчас.
========== Водопады ==========
Солнце стояло высоко, небо отливало приятной весенней синевой. Время от времени толстые облака проплывали
Улькиорра пристально смотрел на страницы перед ним. Анхель… Венесуэла… самый высокий свободно падающий… 979 м. Он прочёл это предложение десять минут назад, затем ещё раз две минуты назад, и он до сих пор понятия не имел, о чём там говорилось.
— Он хочет, чтобы ты поехал с ним? — хоть он и произнёс эти слова вслух, казалось, что нет. Это была лишь мысль, воспоминание. Разговор с боссом в самый обычный рабочий день. И вот, своим уникальным способом Орихиме Иноуэ придала смысл той беседе. — На сколько?
— Я не знаю.
Анхель самый высокий свободно падающий водопад в мире. Его питает водами река Гауя, и расстояние от пика до быстрого всепоглощающего течения составляет 979 метров. Улькиорра не понимал.
Женщина смотрела, и смотрела, и смотрела, и затем… Она улыбнулась. Улыбкой, сводящей с ума. Той самой, из-за которой он не мог обижаться на Орихиме, когда она не могла вести себя серьёзно.
— Прекрасно! — она расплылась в своей счастливой улыбке и сказала ему подождать, пока она пойдёт включит свет, а затем вернулась на диван требуя подробностей, которых у него не было.
А куда они ехали-то? На самолёте? Она ни разу не летала на самолёте, но слышала, что это круто. Был ли он рад? Он вообще согласился? Им придётся делать ему паспорт? Он должен был быть рад, потому что она была рада за него. Она взяла его за руки, сказав это.
— Ты не расстроена? — быстрое мотание головой.
— Почему? Улькиорра-кун, ты всегда подходил ко мне, когда у тебя были вопросы, но сейчас, как ты и сказал, тебе надо было кое-что сказать, а не спросить у меня. Ты уже принял решение, сам. Зачем мне пытаться остановить тебя?
Потому что они были вместе. Потому что она испытывала к нему чувства. Потому что она должна беспокоиться, говорить, что ей это не нравится, и выражать хоть чуточку нежелания.
Потому что это должно её волновать, чёрт возьми.
И Улькиорра никак не мог сообразить, почему вода может непрерывно падать 979 метров с богом забытого обрыва на другом конце света, а женщина, которую он любит, не может проронить и слезинки при мысли о том, что он уезжает.