Tell yourself
Шрифт:
— Успокоиться! Если он ничего не сказал, тогда, скорее всего, он не в курсе, — о бедный Улькиорра. Если бы только он знал. Как бы он отреагировал, узнав, что его чувства взаимны? Татсуки не смогла удержаться от маниакальной улыбки, растянувшейся на её лице. — Знаешь, что ты должна сделать? — Орихиме качнула головой. — Ты должна пригласить его на свидание.
— Я не могу, — простонала она, переходя от беспокойного тона к несчастному за рекордное количество времени. — Мне очень важны наши с ним отношения, и если я ни с того ни с сего сболтну, что он мне нравится, и ему будет неловко от этого…
— Но что, если ты ему нравишься? — Татсуки не могла не спросить.
—
— Послушай, просто пригласи его. Не называй это свиданием, но убедись, что он понял, что это не просто очередной поход за продуктами. Займитесь рождественским шоппингом, покатайтесь на коньках. Посмотрите фильм. Просто сделайте что-нибудь вместе, и не приглашай больше никого другого.
На мгновение Татсуки показалось, что Орихиме собиралась ответить «нет». Затем она взяла свои палочки, ухватывая ими еду.
— Хорошо, — произнесла она. — Так и поступлю.
— Отлично! А теперь по шкале от одного до десяти, где один означает «О! Он такой милый!», а десять — «Я хочу, чтобы его руки блуждали по всему моему телу», как сильно он тебе нравится?
***
Этим вечером Орихиме и Улькиорра сидели на противоположных концах дивана со включённым телевизором. На её коленях лежал раскрытый учебник, и она ударяла по нему своим механическим карандашом; он уставился на экран, его лицо совсем ничего не выражало, хотя Орихиме могла сказать по тому, как часто он смотрел это шоу, что это его любимое. Она двинулась раз, два, а затем ещё немного. Улькиорра взглянул на неё.
— Тебя что-то волнует?
Неужели её, правда, так легко раскусить? Она сделала глубокий вдох и попыталась звучать, как обычно.
— Не хочешь прогуляться в воскресенье?
— Куда? — удивился Улькиорра.
— Не знаю. Куда угодно. Это не так важно. Ты выбирай, — Орихиме стукнула по учебнику сильнее, представив, что это её голова. Почему это так тяжело? И почему она испытывает дежавю?
Улькиорра как-то не давал предпочтений какому-либо месту, куда они ходили вдвоём; он предоставлял ей выбирать и потом шёл следом, если только не приходили её накама, тогда он выбирал провести половину времени дома. Орихиме думала, что он предоставит ей выбор, поэтому очень сильно удивилась, когда он потянулся за книгой, которую взял в библиотеке, и достал оттуда лист бумаги.
— Вот, — сказал он, протягивая ей листовку. Орихиме осмотрела её. Это было объявление об открытии Рождественского леса в городе Каракура, специальной секции парка, которую ежегодно жители украшали фонарями; люди могли приходить туда и вселиться.
— Серьёзно?
— Ты не пошла в прошлом году, — сказал Улькиорра, — потому что ты подумала, что оставить меня одного будет нечестно.
Орихиме покраснела. Точность его памяти беспокоила её. А вдруг он не забывал о более смущающих моментах, как когда она, например, столкнулась с тараканом в ванной и кричала до тех пор, пока он не пришёл и не убил его с помощью Мурсиелаго.
— Хорошо, пойдём туда вечером в воскресенье, — он снова вернул всё своё внимание телевизору. — Только мы вдвоём, — Орихиме поёрзала на своём месте. — Я не приглашу больше никого.
— Идеальный вариант, —
У него ушло десять минут на то, чтобы понять, что было что-то странное в повторенных словах женщины, но к этому времени она уже ушла в душ.
***
Орихиме провела большую часть субботы, отчаянно пытаясь выбрать, что же ей надеть следующим вечером. Утром воскресенья она проснулась с мыслью, что ей не надо наряжаться, ведь для Улькиорры это не было свиданием. Завтракала она в подавленном настроении, затем всё же решила принарядиться, потому что для неё это всё равно оставалось свиданием. К полудню наслаждение окончательно вскружило ей голову, и её руки тряслись так сильно, что она раз за разом смазывала лак для ногтей на ногах. А собственно говоря, зачем она красит ногти на ногах, когда на ней будут сапоги? Тогда Орихиме бросила это дело незаконченным и принялась красить ногти на руках.
Она дважды меняла свой наряд, выпрямила волосы и слегка завила кончики, выщипала брови, надушила кожу духами, которые Мичиру подарила ей на день рождения. Наконец, она потянулась за блеском для губ, почувствовала, как кровь приливает к лицу, ударила себя пару раз по щекам и кинула блеск в сумку, не нанеся его.
Она посмотрелась в зеркало: платье с длинным рукавом, колготки, высокие сапоги, шарф, простые украшения и тёплое, но не слишком «вздутое» пальто.
— Идеально, — прошептала она.
Они вышли из квартиры после заката, когда на небе уже красовались звёзды. Земля была покрыта пятнами снега и льда, оставшимися после пятничной пурги. Никто из них не вызвался первым начать разговор. Орихиме была слишком занята беспокойством о том, что покажется кто-нибудь из её друзей и предложит составить им компанию. Ради перестраховки она сказала Татсуки позвонить всем и спланировать групповой поход в Рождественский лес попозже на неделе, чтобы освободить их от какого-либо соблазна пойти туда этим вечером.
От Улькиорры не укрылось то, что женщина отвела особенное внимание своей внешности. В целом, это не было странно: она одевалась получше, когда ходила куда-нибудь помимо школы или работы. Странным было то, что она не спросила его, как она выглядит. Она всегда задавала различные вариации этого вопроса перед тем, как выйти из дома, и сопровождала его недовольством по поводу какой-нибудь детали наряда. Но Улькиорра решил не поднимать эту тему. Если с ней было что-то не так, то она либо так и скажет, либо проговорится к концу вечера.
Вскоре они подошли к Рождественскому лесу, который был переполнен людьми и торговыми палатками. Орихиме радостно ахнула.
— Как красиво! — вскрикнула она, любуясь множеством тропинок со светящимися деревьями, которые вели далеко в лес. — И намного больше по сравнению с тем, когда я была здесь в прошлый раз.
— Неплохо, — согласился Улькиорра, хотя по его тону можно было подумать об обратном.
Они купили горячий шоколад в одной торговой лавке прежде, чем пойти по одной из тропинок. Она была единственной достаточно широкой для того, чтобы по ней могли пойти сразу двое людей. Орихиме понимала, что это было сделано специально: в конце концов, в Японии Рождество — это праздник для парочек. Орихиме продолжала изливать из себя поток оживлённой болтовни, чтобы Улькиорра не заметил, как сильно она волновалась.