Телохранитель для принцессы
Шрифт:
– Нет, просто глаза режет… и на свет больно смотреть… – покорно отозвалась Лада в ответ на искреннюю заботу, поддержав тему плохого самочувствия. Возможно, это и правда было хорошим выходом из ситуации. По правде сказать, сил, чтобы делать уроки и тем более идти завтра в школу, у нее совсем не было.
– Не нравится мне все это… – вздохнула тетя Наташа. – Давай-ка я принесу тебе градусник. Не против? – уточнила она на всякий случай, зная, что девочка способна взбрыкнуть и не терпит, когда с ней носятся, как с маленькой.
– Можно, наверное… – Лада безразлично пожала
– Да что ж такое, девочка моя?! – тетя Наташа бросилась к ней, подхватывая под руки и не давая упасть. – Голова кружится?! Знобит?!
– Н-нет… кажется, нет… Просто как-то… мутит… Может, в школе что-то не то съела… – Да, ощущение у нее было именно такое. Будто ее заставили проглотить нечто отвратительное, ядовитое, смертельно опасное, что ее организм отторгал.
Что было дальше, она осознавала весьма смутно. Ее повели наверх, уложили в постель, вызвали врача. Кажется, у нее и впрямь поднялась температура, а потом ее вырвало. Вечером прибежал папа, кричал на кого-то из прислуги внизу за то, что ему не позвонили немедленно. Потом раздавал всему персоналу распоряжения насчет назначений врача, потом несколько раз заглядывал к дочери, но она притворялась спящей, поэтому он ее не беспокоил.
Лежа в постели без сил, Лада с мучительной обреченностью осознавала, что ее внезапная болезнь оказалась весьма удачным стечением обстоятельств, чтобы скрыть правду от отца. В том, что все нужно скрыть, она больше не сомневалась. Угрозы этого типа, произнесенные в их доме, а потом и сказанные ей лично наедине, четко отпечатались в сознании, будто выгравированные по металлу.
Через пару часов папа заглянул к ней вновь. Она видела, как он стоял в проходе, не зная, что делать. Бедный милый папа… Порой она и правда сводила его с ума своими детскими девчачьими проблемами, и он, как любой мужчина, понятия не имел, что с ними делать. С мамой все было совсем по-другому. Как же с ней было хорошо, легко, понятно, уютно и тепло. Отец уже вновь собирался уйти, думая, что она по-прежнему спит, но на этот раз Лада не стала больше его мучить.
– Пап, я не сплю… – отозвалась она.
Папа с облегчением выдохнул и наконец-то вошел в комнату, пододвинул к кровати кресло и тяжело в него опустился.
– Ну и напуга-ала ты меня-а… – с добродушным упреком проговорил он.
– Прости, я не специально. – Лада плотнее закуталась в одеяло, потому что ее снова начало знобить. – Сама удивилась. Давно так паршиво не было…
– Вра-ач говорит, что это, скорее всего, какой-то вирус… За-автра придут ана-ализы. Тогда-а узна-аем.
Лада едва заметно кивнула.
– Пап, не переживай. Правда… Я сто раз так болела в детстве. Через три дня станет намного легче, если много пить и принимать лекарства.
– Ты уверена? – отец недоверчиво приподнял брови. – За-автра к тебе придут еще два-а хороших врача-а. У них прекра-асные рекоменда-ации. Они проведут полное обследование…
– Па-а-ап… – Лада закатила глаза. Отец никогда толком не занимался вопросами ее здоровья. Раньше за всем следила мама, но без нее Лада и сама научилась немного справляться, благо клиника, в которой она наблюдалась, была одной из лучших. Но папа все равно периодически сходил с ума. Вот и сейчас готов был пол-Москвы на голову поставить. Ладе нравилось видеть его таким немного растерянным и беспомощным. Тогда она точно знала, что он ее любит и переживает. Только заставлять его переживать ей вовсе не хотелось. – Да не надо больше врачей. Мне просто нужно отлежаться, – уверенно заявила она и поспешила сменить тему.
– Я тут подумала… А что если нам с тобой съездить куда-нибудь отдохнуть, когда мне станет легче? Ну знаешь, как раньше… – Под «раньше» подразумевались те времена, когда они ездили в разные интересные поездки вместе с мамой. Мама всегда организовывала их сама, продумывала маршрут до мелочей и заставляла и дочь, и мужа много ходить по всяким достопримечательностям с экскурсиями. Папа, конечно, ворчал, потому что предпочел бы более спокойный отдых, но маме никогда не перечил. С ней он куда угодно готов был ехать и идти.
– Куда-а же ты хотела бы поехать? И ка-ак же школа? – нахмурился он, явно поставленный в тупик.
– У меня каникулы через пару недель… – заставила себя улыбнуться Лада. – А поехать… Да куда угодно… Тебе где нравится?
– Хм… – папа призадумался. – Обеща-аю подумать, золотко. У меня сейча-ас много дел, так что не могу сказа-ать точно. Но зна-аешь, думаю, все-таки через па-ару недель мы попробуем что-нибудь организова-ать.
– Правда?!
– Пра-авда. Ты же зна-аешь, что я держу обеща-ания.
– Ну да. Почти все, кроме обещаний соблюдать диету, – скривила губы в усмешке она.
– Это не в счет, – папа недовольно взмахнул рукой.
– Точно, – Лада сглотнула. Сейчас она чувствовала себя намного лучше, хотя температура все еще продолжала трепать, болела голова, и в животе было противно и пусто после рвоты. А еще там надежно обосновалась змея страха, сплела себе уютное гнездышко и затихла, внимательно прислушиваясь ко всему происходящему. Пока отец был рядом, она более или менее чувствовала себя в безопасности. Как только он уйдет, змея зашевелится вновь и станет причинять боль и отравлять ее своим ядом.
– Посидишь со мной? – робко попросила Лада, хотя догадывалась, что едва ли это возможно. Часами сидеть рядом с ней могла мама: успокаивать, болтать, читать книжку, нежно поглаживать по голове. От одного ее присутствия ей становилось легче, чем бы она ни болела, от чего бы она ни страдала. Папа был из другого теста. Ему просто становилось неловко от таких моментов. И он не любил, не мог долго сидеть без дела…
– Мне еще нужно сделать пару звонков… – нахмурился он. – Но немножко посижу.