Телохранитель для принцессы
Шрифт:
– Да, конечно, – Роман Олегович небрежно махнул рукой. – Администратор тебя проводит. Только прежде я хочу услышать твой ответ на мой вопрос.
Лада невольно подняла на своего собеседника глаза. Она чувствовала, что смотрит напряженно и недобро, но ничего не могла с собой поделать. Она ненавидела этого человека.
– Хочу точно знать, усвоила ли ты урок, – произнес Абагаев, откинувшись на спинку кресла.
– Урок? – Ладу невольно передернуло, едва заметный спазм заставил губы дрогнуть и сжаться крепче.
– Да, урок, – отчеканил Абагаев и пожал плечами, все еще ожидая ответа.
– Вы убиваете
Элегантный, надушенный седовласый мужчина напротив выдержал паузу, а затем рассмеялся.
– Какой ты еще ребенок… – наконец добродушно ухмыльнулся он. – Нет, Лада. Вовсе не этому я хотел тебя научить. – Он сцепил руки в замок, подпирая ими подбородок. – Я хотел, чтобы ты поняла – я убью любого, кто обидит моих друзей. Я убью любого, кто обидит тебя.
– А что если кто-то не захочет быть вашим другом или перестанет им быть? – вновь поднялась изнутри волна бунтарства.
– Ну, тогда… – Абагаев развел руками, – все будет зависеть от степени вины этого человека. Я щедр с друзьями. Но с врагами я тоже щедр. Всем достанется по заслугам их. «Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его». Знаешь, откуда это?
– Из Библии, – мрачно проронила Лада, вновь опуская голову, на этот раз упрямо, а не трусливо.
– Умница. Что ж… Иди, девочка. Тебя проводят, – пошленькая улыбочка так и не сходила с его губ и с его томно полуприкрытых, сально блестящих стеклянных глаз. Администратор уже приблизилась, чтобы проводить Ладу, и та последовала за ней на немеющих деревянных ногах, чувствуя, что ее провожают взглядом, оценивают, что с ней играют в жестокую опасную игру. Перед глазами так и маячили мерзкие, перерезанные уродливым шрамом губы Абагаева, его холеные пальцы с наманикюренными ногтями, которые потирали изувеченный подбородок, его змеиные водянистые глаза.
ГЛАВА 3
На следующий день Лада сидела с отцом за завтраком, с отрешенным видом ковыряя в тарелке творог с ягодами. Голова просто раскалывалась от мрачных мыслей, боль пульсировала в висках и в глазах. Ей стоило огромных усилий утром привести себя в порядок после бессонной ночи в слезах. Кажется, ей это удалось, раз отец ни о чем не догадался.
Вчера она провела с Абагаевым два часа в этом чертовом ресторане. Ее тошнило от еды, тошнило от страха, тошнило от него самого, но он, казалось, ничего не замечал или умело делал вид. Он был на удивление терпелив, он никуда не торопился, он выжал из нее все соки, прежде чем отпустил. Долгие нудные нравоучительные беседы, пространные философские рассуждения, цитаты из классики, разговоры об искусстве, раздражающие и пугающие вопросы о ее жизни… Никогда два часа не тянулись для нее так долго.
Потом он подарил ей еще одну драгоценную безделушку – усыпанные бриллиантами беспроводные наушники, проводил к автомобилю с ее собственным телохранителем за рулем, вежливо, но сухо распрощался и отправил домой.
Дома ее вырвало, как и в прошлый раз, – видимо, естественная реакция на этого человека. Наушники
– Семен Михайлович, доброе утро, – вдруг показался в столовой ее телохранитель Андрей, заставив вздрогнуть и выйти из транса. Он выглядел таким невозмутимым и спокойным, как ни в чем не бывало. Чувство вины его явно не мучило и спал он этой ночью крепко в отличие от Лады. В его голосе не слышалось ни нотки тревоги. Он и не думал опасаться, что она могла что-то рассказать отцу. Просто зашел, как обычно, поговорить о делах. Наверное, вновь хотел втереться в доверие и выслужиться. – Мне вчера что-то не понравилось, как у вашего БМВ двигатель работает, – поведал он со знанием дела, как большой специалист. – Какой-то странный звук. Его бы в сервис свозить.
– А-а? Что? – отвлекся от прочтения утренних новостей в смартфоне Семен Михайлович. – Да-а, Андрей. Приса-аживайся. Выпьешь с на-ами кофе, – рассеянно произнес хозяин дома. – Что та-ам, ты говоришь, с машиной?
– Да вот двигатель… – начал он, уже отодвигая стул, но Лада его оборвала на полуслове.
– С какой это стати прислуга будет пить кофе за одним столом с нами? – резко выпалила она ледяным презрительным тоном. – Пусть ждет на улице, охраняет территорию и следит за въездом. В доме ему делать нечего.
У телохранителя на каменном лице медленно поползла вверх одна бровь. Отец так даже чашкой громко звякнул о блюдце и чуть не поперхнулся.
– Ла-ада, что ты себе позволя-аешь? – нахмурился он, опешив. Пожалуй, такого поведения он от своей дочери никогда не ожидал, потому и нужных слов не заготовил. Только Лада больше не собиралась притворяться милой и покорной.
– Я сказала, что не буду есть с ним за одним столом! – четко и резко повторила она, чтобы ни у кого не осталось сомнений в твердости ее намерений. – Если тебе это не нравится, я могу есть в другом месте, а ты пей кофе с ним.
– В чем дело? Что произошло?.. – Теперь Семен Михайлович уж точно заподозрил неладное и недоуменно поворачивался то к дочери, то к телохранителю. Зависла неловкая пауза.
– Я… не знаю… – наконец растерянно пожал плечами Андрей, изображая полное недоумение. Приходилось признать, что это получалось у него весьма убедительно, что взбесило Ладу еще больше.
– Что-то должно произойти, чтобы из дома ушли посторонние люди и дали мне спокойно позавтракать? – заявила Лада высокомерно. Нет, она никогда не была такой, но сейчас в ней кипело столько ненависти и чувства несправедливости, что ей было плевать, как это выглядело.
Изумленно выслушав очередной ее выпад, отец задумался, затем нахмурился и откашлялся.
– Иди-ка прогуляйся, – недобро кинул он в сторону Андрея. Тот не стал заставлять босса долго себя уговаривать и мгновенно испарился за дверью. Просидев с полминуты под тяжелым взглядом отца, Лада тоже поднялась с места, собираясь уйти.
– А ну-ка сядь! – резко одернул ее папа, пригвождая к месту. – Это что еще за выверты?!
– Мне нужно личное пространство! – холодно отрезала она, понимая, что обвинительный тон отца вовсе не осаждает ее, а лишь заводит еще больше. – У нас в доме постоянно толпа посторонних людей, которые подглядывают, подслушивают и суют нос не в свои дела! Мне это надоело!