Телохранитель для принцессы
Шрифт:
– С того, что ты меня не устраиваешь, – заявила она настолько жестко, насколько могла. – И если ты завтра же не исчезнешь из нашего дома, я скажу Роману Олеговичу, что ты ко мне приставал. Он сделает с тобой то же, что вчера сделал со своим охранником. Ясно?!
Все упало у нее внутри и кровь отлила от лица, когда Лада осознала, что только что выпалила совершенно спонтанно. До бугая тоже дошло не сразу. Какое-то время он стоял, не двигаясь, и лишь недоуменно хлопал глазками, будто постепенно прожевывая и проглатывая по кусочку каждое слово. Вчера он наверняка видел, как его до полусмерти избитого коллегу
Лада сглотнула и заметила, как кадык шевельнулся на горле Андрея. Теперь он отвел взгляд, отвернувшись в сторону. Его пальцы дрогнули, а плечи поникли. Поняв, что он сдался, она почувствовала новый прилив сил.
– Чего стоишь? Я в школу опаздываю, – каменным тоном отчеканила Лада, вновь примеривая на себя роль хамоватой малолетней стервы, привыкшей всеми командовать и никого не жалеть.
Бугай послушно сдвинулся с места и пошел к водительской двери, сел за руль и завел двигатель. На сей раз выглядел он пришибленным и понурым. Кажется, теперь до него дошло окончательно. За всю дорогу он не проронил ни слова. Лишь изредка поглядывал на Ладу через зеркало заднего вида. Потом высадил ее в привычном месте и был таков. Больше она его никогда не видела. В тот день поздно вечером после всех дополнительных занятий ее встречал из школы отец. Он был крайне зол, но любые его упреки, крики, нотации, угрозы были намного лучше того, что она пережила за последние сутки. Она сидела и молча смотрела в окно, пока он неистовствовал. Когда он требовал от нее ответов, она отвечала односложно и даже не психовала. Лишь изредка глубоко вздыхала, потому что в груди постоянно не хватало кислорода, будто на грудь положили тяжелый камень, а горло слишком туго сдавили шарфом.
– Пап, хватит… – сказала она наконец устало. – Я не могу больше ссориться. Больше не выдержу.
В машине наконец-то повисла гробовая тишина. Очень долго они ехали в молчании, и Ладе вовсе не хотелось произносить что-либо вслух. Мыслей не было, а если в голове и всплывали обрывки тех фраз, что в запале высказал отец, то она тут же их подавляла. Дома игра в молчанку продолжилась до тех пор, пока тетя Наташа не позвала ее к ужину. Вид у нее был не очень-то приветливый. Видимо, слышала ее выступление за завтраком и обиделась. Впрочем, Ладе сейчас было не до нее. К тому же за ужином весь персонал оставил их в покое после того, как подали к столу, так что даже страшновато стало сидеть перед отцом один на один, зная, что он не в самом лучшем расположении духа.
Наконец папа вздохнул.
– Ка-ак прошел день в школе? – важно спросил он.
Лада невольно улыбнулась. Почему-то взрослым никогда не приходили в голову другие вопросы, будто школа – это было единственное, что их интересовало.
– Нормально, – небрежно пожала плечом она. – За контрольную по физике трояк получила. – Лада откашлялась. – Не очень поняла новую тему.
– Хм… Вот ка-ак. Может быть, нужен репетитор?
– Не нужен мне репетитор по физике. Я же не на физмат собираюсь поступать, а на экономический… – с легкой иронией отозвалась Лада. – Мне хватает тех четырех репетиторов, что уже есть.
–
Лада поджала губы и дернула плечами.
– Ничего такого. Просто сказала, что он меня не устраивает.
– Его нанима-ал я-а, а не ты, – с укоризной заметил Семен Михайлович.
– Я сначала поставила в известность тебя, – безапелляционно, будто так и надо, заявила Лада.
Повисла пауза, во время которой она упорно делала вид, что ей все равно, хотя внутри у нее все ухало от страха. Когда отец вдруг начал раскатисто смеяться, Лада даже вздрогнула, а потом перевела на него недоверчивый взгляд.
– Ну и что смешного? – скривила губы она, когда папа успокоился.
– Мне ка-ажется, ты сможешь нача-ать проходить пра-актику в одной из моих компа-аний гораздо ра-аньше, чем я-а планировал. Сотрудники с хара-актером мне бы не помеша-али… – в его голосе на этот раз звучали теплые нотки, и Лада с облегчением выдохнула.
– В отделе кадров?
– Почему бы и нет для нача-ала… – отец допил вино и отставил бокал. Затем по-деловому сложил перед собой руки, будто приготовившись к долгому разговору. – Так что было не та-ак с этим телохранителем?
– Не знаю… – Лада нахмурилась. – Он… делал мне замечания, глупо шутил и нес всякую чушь. Он не серьезный.
– Сдается мне, что идеа-ального кандида-ата с такими придирками на-ам никогда-а не найти, – Семен Михайлович вздохнул. – А мне каза-алось, что вы с ним ла-адили.
Лада лишь фыркнула, не желая распространяться на эту щекотливую тему.
– Пап… а если бы со мной и правда случилось что-то плохое, как думаешь, телохранитель стал бы рисковать жизнью, чтобы меня спасти?
Отец недовольно приподнял брови.
– Хотелось бы в это верить, – не слишком-то уверенно произнес он, взял со стола пачку сигарет, зажигалку и придвинул к себе заранее приготовленную пепельницу.
– Просто я иногда думаю… – Лада рассеянно возила листик салата вилкой по тарелке, – имеет ли все это смысл… В конце концов, не принцесса же я какая-нибудь, чтобы кто-то жизнь был готов отдать за мою безопасность. Если честно, я не верю, что все эти… амбалы с горами мускулов готовы будут броситься прикрывать меня своим телом от пуль. А если так, то все это просто глупые понты… И ради чего?
Как ни странно, отец, казалось, слушал ее очень внимательно, да только отвечать не спешил. Может, он и сам постоянно задавался этим вопросом. Лада много раз пыталась представить себе ситуацию, в которой кто-то стал бы вступать в стычку с Абагаевым ради нее… Как такое возможно? Кто станет связываться? Ради чего? Она горько улыбнулась. По сути увольнять этого Андрея было бессмысленно. Любой другой на его месте поступил бы точно так же. Может, это цинично и жестоко, но кто сказал, что в мире существует справедливость?