Тема с вариациями
Шрифт:
Г о н ч а р о в. Сидит.
Входит П р о з о р о в, в халате, наброшенном на плечи. Из-под халата виден добротный костюм.
П р о з о р о в (забирая вещи). Ну-с, вот и все. Передавайте, пожалуйста, нашему писателю от меня привет и пожелание здоровья. Я, между прочим, совершенно случайно тут вспомнил, что слушал как-то одну передачу по радио — его рассказ или роман… И очень, знаете ли… Жена даже спросила: «Ты чего, Андрей Андреевич?» А я… Ну, прямо за душу… Передайте, пожалуйста. Пусть знает, что говорит о нем, так сказать, рядовой читатель. Ему будет интересно. (Терехину.)
Г о н ч а р о в. Отрезана у меня ручка-то. А левой — еще не привык.
П р о з о р о в. Простите. Не учел. (Обоим.) Ну-с, и не поминайте, как говорится, лихом. (Уходит.)
В открытой двери палаты стоит Г о н ч а р о в. В коридоре — К с е н и я И в а н о в н а и М и ш а. Голос Терехина: «Ну, что там?»
Г о н ч а р о в. Вот — профессор идет.
Появляется п р о ф е с с о р, Ксения Ивановна идет ему навстречу, Миша тоже делает несколько шагов.
М и ш а. Как мой папа, профессор?
П р о ф е с с о р. Папа?
К с е н и я И в а н о в н а. Да… вот… Его папа как?
П р о ф е с с о р (улыбнувшись). Ах, его папа? А что — папа… (Еще шире улыбнувшись.) Папа остается папой. (Смеясь, уходит.)
Голос Терехина: «Ну, как? Что сказал профессор?..»
Г о н ч а р о в (сияя). Профессор сказал: папа остается папой!
З а н а в е с.
1962
ДИПЛОМАТ
Повесть в диалогах
Дипломатическая акция, о которой вы сейчас узнаете, была совершена на самом деле. Причем суть ее изложена точно. Однако считаю своим долгом заметить, что место действия, а также имена действующих в повести лиц несколько изменены. Причина? Наверно, она заключается в том, что, и обращаясь к истории, автор все же остается писателем, а не становится историком.
Итак, время действия — 1919-й и 1920-й годы.
Впрочем, сначала представим себе несколько картин, характерных для наших нынешних дней.
Аэродром в Париже. Почетный караул. Автомобиль с советским флагом, эскортируемый мотоциклистами, проезжает по улицам Парижа. В автомобиле — один из советских руководителей и президент Франции.
Торжественно проезжает автомобиль с советским флагом по улицам Стокгольма. Эскорт мотоциклистов…
Автомобиль с советским флагом под эскортом мотоциклистов медленно движется по старинной улице Амстердама. В нем советский представитель. Прохожие и люди в окнах, в том числе и в окнах отеля «Лебедь», приветственно машут флажками.
Но для того, чтобы стало так, надо было совершить нечто почти невероятное.
Вспомним
Еще не исполнилось и двух лет Советской республике. После первой мировой войны и революции — война гражданская. Со всех сторон на молодое государство наступали вражеские войска. Юденич с запада рвался к Петрограду. Деникин с юга продвигался к Москве. В июне пал Харьков, затем — Царицын. В сентябре деникинские войска захватили Курск. В октябре корпус Шкуро, идя на соединение с корпусом Мамонтова, овладел Воронежем. Деникин захватил Орел и начал продвигаться к Туле — центру производства оружия и последнему крупному городу на пути к Москве. Вокруг страны была создана экономическая блокада. Внутри страны — голод, разруха, свирепствовал тиф. Республика не имела ни с кем никаких дипломатических и торговых отношений. Западный мир только того и ждал, чтобы неокрепшая Страна Советов погибла. Надо было выстоять. Создать армию. Защитить республику. Пробить блокаду. Вернуть из плена в семьи, к труду кормильцев — крестьян, рабочих. Восстановить хозяйство. И начать жить мирной жизнью.
Многие, очень многие (в том числе совсем не глупые люди) считали все это делом немыслимым. Несбыточными мечтами.
Кабинет Максимова в Наркоминделе. Максимов критически осматривает двух девушек — Лялю и Веру. Ляля в кожанке, Вера в теплом жакете.
М а к с и м о в. Вы думаете так ехать? В этих нарядах?
В е р а. А в чем?
Л я л я. У меня ничего другого нет.
М а к с и м о в. У вас есть платья с воланами?
Л я л я. Откуда?
В е р а. Да и зачем?
М а к с и м о в. Так надо.
Входит мужчина в гимнастерке без знаков различия. Он бережно несет перед собой тарелку, покрытую салфеткой. Под мышкой у него папка.
— Вот, — говорит он. — Я принес.
Он снимает с тарелки салфетку. Там сверкают брильянты.
— Распишитесь, пожалуйста, — говорит мужчина, подавая Максимову папку.
Максимов пересчитывает камни и расписывается. Мужчина, захлопнув папку и бросив взгляд на брильянты, выходит.
— Придете через два часа, — говорит Максимов девушкам. — Захватите с собой иголки с нитками. Будут вам платья с воланами. Зашьете в воланы эти камушки. Поменяем в Голландии на валюту.
Мчится поезд.
Поезд приближается к пограничной станции.
Максимов с двумя секретаршами проходит таможенный досмотр за границей. Таможенники роются в вещах, встряхивая каждый носовой платок, рубашку. Максимов невозмутимо и аккуратно все снова укладывает: носовые платки — по складке, рубашки — тщательно выравнивая рукава и воротничок. Таможенник наблюдает эту сцену. Девушки нервничают. На них, под распахнутыми шубками, платья с воланами.
Максимов с двумя секретаршами едет в жестком купе старомодного вагона. Шпик в проходе покуривает. Когда Ляля выходит из купе, шпик неторопливо следует за ней.
Максимов сидит на палубе старенького жалкого пароходика с высокой дымящей трубой. Ляля и Вера расположились у перил. Неподалеку два других шпика бесцеремонно разглядывают их и пересмеиваются. Максимов взглядом подзывает секретарш. Те садятся рядом.
В старом фиакре с фонарем и торчащим хлыстом Максимов и две секретарши подъезжают к небогатому отелю, Новый шпик следует за ними на велосипеде, изредка даже придерживаясь за крыло фиакра.
Портье за стойкой долго рассматривает паспорт Максимова и отрицательно качает головой.