Темная сторона России
Шрифт:
— Через часик.
— Ок, жду. Кстати, вернусь через неделю — может, соберемся нашей теплой спаянной командой?
— Ага, давай. Пока я текст тебе буду набрасывать, ты с нашими свяжись и определись с днем и местом. Все, чава-какава, я пошла писать. До связи!
Я отключилась и открыла вордовский документ.
К слову сказать, и на нашей Ладоге есть не менее мистические места, чем те, в которых мы побывали во время последнего похода. Вот, помню, как-то, еще учась в девятом классе, я со школьной туристической командой отправилась на байдарках по Ладоге.
Ведьма с ладожских шхер
Мы шли по шхерам Ладожского озера уже почти неделю. В день проходили максимум пятнадцать — двадцать километров. Немного, конечно, но мы тогда были подростки-школьники,
Стараясь не трогать круги из камней, мы расставили палатки. Все бы ничего, но по наитию или от страха мы поставили все палатки по кругу — «спиной» к опасности, то есть скалам, и входом внутрь круга. Получалось: вылезая из палатки, ты попадал в закрытое пространство и даже пописать не мог отойти. Увидев это безобразие, Герцовский все переделал по-своему. Но нам с Михасиком — Иришкой Михайловой — было так страшно, что мы все равно оставили свою палатку спиной и одним боком к скале. Мальчишки и Герц сходили за дровами, и мы разожгли в огромном очаге огонь. Вина и водки мы тогда не пили — не по возрасту было, поэтому просто сидели за столом, ужинали, обсуждали проходки по дистанции Чусовой. А потом Герц начал рассказывать про старообрядцев, которые тут укрывались от Петра, о первых золотодобытчиках, об алмазных приисках. Никто не заметил того момента, когда слушателей стало на одного больше.
— И вот, если кто-то из старообрядцев узнавал, что к ним идут солдаты, они сгоняли всех детей, и стариков, и мужчин, и женщин в подземные схроны, — рассказывал Герц. — Запирались там и при первой опасности обрушивали свод подземелья. И был такой исход практически неминуем, потому что искали солдаты хорошо. Строились же такие схроны хитро. По центру стоял столб, который на середине высоты усекали так, как будто два колышка остриями соприкасаются. На эту тоненькую перемычку надевалась веревка, и ее привязывала к руке старшая женщина, которая находилась в схроне. Она сидела прямо, и веревочка была натянута. Но самая большая хитрость заключалась в том, что схрон закрывался герметично, и по всему помещению горели свечи. Воздуха хватало на несколько часов. Когда сознание той, у которой была веревка, мутилось, и она падала. свод обрушивался. А если вдруг кто-то посторонний ломился, то старшая женщина просто дергала рукой, и свод хоронил всех сразу. Поэтому такие староверческие схроны часто и называли «живой могилой».
— Неправда это, — донесся вдруг из мглы женский голос. — Не было такого, чтоб так погибали невинные!
Мы все пораженно обернулись и увидели. Нет, не увидели, а узрели. пожилую женщину в домотканом платье, с длинными волосами с проседью. У ее ног сидел волк. Или хаски. Или полуволк-полухаски.
— Пойдемте, я покажу вам. — Она повернулась и пошла к отвесной скале.
Мы, как загипнотизированные, все встали и пошли за ней.
Оказалось, что в тени скалы пряталась тропинка.
— Заходите, не бойтесь. Я покажу вам, что такое схрон.
Это, как и рассказывал Герц, был сруб под землей. Только потолок опирался на одну-единственную точку — на центральный столб. В схроне были запасы воды и продуктов, свечи, шкуры.
— Мы уходим сюда при опасности не умирать, — сказала женщина, — мы уходим выживать. И только поэтому до сих пор жива наша деревня. Мы ушли в эти леса с петровских антихристовых времен. И уже много лет никто не останавливался в нашей бухте, боясь отвращающих знаков каменных пирамид. Надеюсь, что вы все это запомните только как сон, потому что если кто-то из вас это вспомнит и вернется, то он вынужден будет остаться с нами.
Утром мы проснулись в своих спальниках и не могли понять, как без водки и вина мы могли не заметить, что все разошлись по палаткам. Потом уже, много позже, мы обсуждали, что каждый где-то на краю сознания ловил странное воспоминание об этой стоянке, но конкретику все смогли вспомнить только годам к тридцати пяти, то есть двадцать лет спустя. Да и то не понятно почему. Может, какое-нибудь заклятье или гипноз развеялись?
Так, теперь звонок по скайпу Мишке.
— Миш, лови файл. Только вот совсем точного места я тебе не скажу. Но ты ж на моторке, так что найдешь, я думаю. Исходи из того, что вышли мы из Приозерска, прошли пять переходов, шли по пятнадцать — двадцать кэмэ в день, а точнее — извини, не помню.
— Ок, Танюш, спасибки. Наших предупредил. С местом встречи сами определяйтесь.
Всё, я помчал собираться. Чмоки, до встречи. Вернусь двадцать девятого августа.
Позвоню, может, еще чего-нить придумаем.
Я посмотрела на часы: ого, время-то как пролетело. Вот и вечер наступил. Надо бы сесть и разобрать снимки и записи нашего трехмесячного путешествия.
И вот теперь, вернувшись из трехмесячной экспедиции, я сижу и перебираю свои записи, сделанные на привале у костра, в гостиницах или просто на кратких биваках. Вернувшись из необъятных лесов, с лона сумасшедшей природы, вывернувшись из сотен ситуаций, когда мозг начинал взрываться. Теперь у меня в голове крутилась только одна фраза: «Хочешь похудеть — спроси меня как».
Только я втянулась в работу по каталогизации всех фотографий поездки, как это занятие прервал еще один звонок. Это была Йола. Она сообщила, что сегодня — внезапно возникшая вечеринка у мальчишек, и они приглашают нас присоединиться. Сказали, что к девяти можно подскакивать. Мальчишками мы называем наших приятелей-геев из Дании. Они тут работают в каком-то представительстве по пятилетнему контракту. Классные высокообразованные ребята, безумно любящие Питер и все, что с ним связано.
К девяти мы не успели. Потому что сначала я ждала Йолку, потом мы посидели-потрепались, затем я спохватилась, что еще не накрашена, и в итоге у пацанов мы оказались только к одиннадцати вечера. В Ротонде.
Ротонда на Фонтанке. Вход в иное измерение
Про место жительства мальчишек надо сказать отдельно. Они живут в доме на углу Фонтанки и Гороховой улицы. Вход к ним — со двора, но окна выходят на Фонтанку. Дом этот весьма примечателен и с точки зрения петербургской мистики. Это не что иное как «Дом с Ротондой» — самое мрачное и самое мистическое место Петербурга.
Теперь немного истории. Дом этот был построен в 1827 году по заказу купца Яковлева. Согласно официальной версии, купец не хотел, чтобы в ближайших домах, которые также принадлежали ему, окна выходили на глухую стену новой постройки, — так и появилась Ротонда. Но подобные объяснения горожан явно не удовлетворили. По Петербургу поползли слухи, что здание предназначено для собрания масонских лож или даже для сатанинского храма. Необычный рисунок решеток, в которых можно без труда узнать стилизованные пентаграммы, этому поспособствовали. Считается, что Пьера Безухова принимали в масоны именно в Ротонде. До революции здесь находились кафешантан и танцкласс Марцинкевича, заведение имело дурную славу.