Темная сторона
Шрифт:
И тогда я извлек из ноющей груди невидимый меч короля Мёнина и вонзил его в горло ближайшего эльфа – то ли предводителя этой сиротской шайки, то ли просто нетрезвого храбреца, отважившегося приблизиться ко мне на расстояние вытянутой руки. Он упал на землю, медленно и бесшумно, как падают листья с деревьев, а я восторженно заорал: “Следующий!” – в точности безумный вивисектор на пороге операционной.
Мой сон был полон беспричинного гнева, изумрудно-зеленой крови эльфов и неописуемого облегчения. Правда, я так и не понял, кто именно испытывал облегчение: я или мои жертвы?..
Наконец в лесу стало темно и безлюдно, и меч короля Мёнина захотел вернуться обратно, в тайник – в мою то естьгрудь.
Я проснулся от собственного крика и от невыносимой острой боли в груди и между лопаток – словно бы кол осиновый там ворочался. Но через несколько секунд боль прошла, оставив по себе лишь легкое онемение грудных мышц да недобрую память. Я уткнулся в подушку и рассмеялся от облегчения… Впрочем, нет, нужно быть честным до конца: я не столько смеялся, сколько плакал. Рыдал взахлеб, как осиротевший ребенок, кому сказать – не поверит…
– Что случилось, Макс?
Теххи, бледная и испуганная, стояла на пороге. Она внимательно посмотрела на меня, перевела дыхание и рассмеялась: наверное, мои мокрые щеки вполне вписывались в ее картину мира. А я-то, дурак, столько раз боялся показаться ей в скверном расположении духа, прятался на улице Желтых Камней, рожу перекошенную под одеялом скрывал… Зачем, спрашивается?
– Ну, хвала магистрам, ты вполне жив! Кошмар приснился?
– Что-то в этом роде. Извини, я не хотел тебя пугать. Просто не соображал ничего… – Я шмыгнул носом, виновато улыбнулся, огляделся по сторонам и здорово удивился: – А где это мы?
– Как это – “где”? В твоем дворце, разумеется. Ты же отключился прямо в гостиной, помнишь?
– Ну, будем считать, что помню… Так это и есть моя “царская опочивальня”? Ужас какой! – Я неодобрительно повертел в руках мокрую от собственных слез узорчатую подушку и зашвырнул ее в дальний угол кровати, огромной, как футбольное поле. – То-то я смотрю, мне всякая пакость снится.
– А мне понравилось здесь спать, – возразила Теххи. – Вот сегодня я почувствовала себя настоящей царской наложницей наконец-то! И это несмотря на то, что твое присутствие в этой кровати было сугубо номинальным…
– А я в ней все-таки присутствовал? – осторожно уточнил я.
– Надеюсь, что да. – Теххи удивленно пожала плечами. – Когда я ложилась, ты здесь был. И когда проснулась, ты тоже был, где-то под кучей одеял… Ну, наверное, был. Честно говоря, я не решилась тебя беспокоить, поэтому просто встала и пошла умываться. А все остальное время я смотрела один замечательный сон. И вот там-то тебя точно не было… А что, у тебя есть основания считать, что в это время ты находился где-то еще?
– Не знаю. Честно говоря, ты такая красивая, что мне уже все равно…
– Все-таки у тебя ужасный вкус!
В голосе Теххи звучало неподдельное огорчение. Это был наш самый старый и неразрешимый спор: мне она ужасно нравится,
Я добрался до кабинета Джуффина сразу после обеда. Он встретил меня самым тяжелым из своих фирменных взглядов. Я устроился в кресле напротив и молча уставился на шефа. Через несколько минут я понял, что игра в гляделки – не совсем то, чего от меня ожидают, и виновато пожал плечами.
– Со мной еще никогда такого не было. Столько всего случилось… а у меня нет ни одного подходящего слова. Грешные магистры, где мой старый добрый болтливый язык?!
– Все в порядке, Макс, – мягко прервал меня Джуффин. – Дело сделано, плюшевые игрушки опять стали людьми, сэр Шурф Лонли-Локли мирно дрыхнет у себя дома, ты сам сидишь здесь. Ты сделал все, что от тебя требовалось, зачем мне какой-то подробный отчет? Без него даже лучше. Ты уже большой мальчик, у тебя вполне могут быть свои тайны, страшные и не очень…
– Тоже верно, – улыбнулся я. – Только что касается Шурфа… Сомневаюсь, что он дрыхнет. Думаю, он читает Стивена Кинга!
После этого заявления я неудержимо рассмеялся, поскольку в моем пророчестве было нечто неуловимо, но бесконечно бредовое.
– А что, это действительно так уж смешно? – с любопытством спросил Джуффин.
– Да, наверное. Но, пожалуй, только для меня. Боюсь, сам сэр Шурф будет потрясен до глубины своей благородной души, и вечером выяснится, что я должен ему хороший ужин – если уж некоторые писатели из моего Мира такое себе позволяют! Я, знаете ли, всегда расплачиваюсь за их необдуманные литературные поступки…
– Погоди-ка, – остановил меня Джуффин. – Какое-то очень знакомое имя – Стивен Кинг… А кино он, часом, не делает?
– Сам не делает, конечно, но… Да, в моей видеотеке должно быть несколько фильмов, снятых по его романам. Очень может быть, что вы их уже смотрели.
– “Лангольеры”, – уверенно сказал Джуффин. – Я как раз смотрел это кино прошлой ночью, пока вы с Шурфом шлялись по изнанке Темной Стороны. Слово-то какое! Дурацкое, но жутковатое… Это его рук дело, я правильно вспомнил?
– Правильно. – Я с любопытством уставился на шефа. – Ну и как вам?
– Самая жуткая из всех известных мне историй. И такая правдоподобная… – совершенно серьезно отозвался Джуффин. – Правда, сначала мне было очень трудно поверить в реальность огромной летательной машины, на которой находились все эти люди, но я уже столько раз их видел, что более-менее привык… Они ведь действительно существуют в твоем мире, правда?
– Самолеты? Существуют, конечно… Когда я стану очень старым и могущественным колдуном, непременно угоню самолет из своего мира и подарю вам – к Последнему Дню какого-нибудь далекого года. Хотите?
– Лучше не надо, – отказался Джуффин. – Если верить кинофильмам, от них одни неприятности… Лучше скажи: ты уже послал гонца к своим подданным, Макс? Сэр Мелифаро клянется, что они оккупировали чей-то огород в нескольких часах езды от Ехо…
– Лучше я к ним сам смотаюсь. Во-первых, так будет гораздо быстрее, во-вторых, получу удовольствие от прогулки… Вы же меня отпустите?