Темнейшая магия
Шрифт:
— «Не так быстро. Адам может оказаться тем единственным предателем, которого подозревает Маркус. — сказал Коннор. — И если так, если Адам позволит себе нечестные действия, ты донесешь на него?»
Это был вопрос, на который Фаррелл неохотно искал ответ. Он знал, что Маркус делает с предателями, и когда представлял, что и Адам будет участником этого же сценария… Мысль заставила его удивиться, неужели новый Фаррелл со сверх развитыми ощущениями стал настолько беспощаден, чтобы предать младшего брата суду и казни.
— Миссис
— Конечно, они великолепны. — согласилась Изабелла. — Я сама выбрала их, услышав, как они играют на гала — концерте в Нью — Йорке.
— Превосходный выбор. Я обожаю танцы, но сегодня танцевала не много. — она с намеком посмотрела на Фаррелла, который усердно пытался не встречаться с ее взглядом.
— Да, училась танцевать балет, верно? — продолжила Изабелла. — Твоя мама рассказывала, как ты была в этом талантлива. Как жаль, что не продолжила заниматься им и дальше.
Лицо Фелисити приняло такое выражение, словно она извинялась.
— Просто я поняла, что это не мое призвание. Но искренне надеюсь, Фаррелл присоединится ко мне сегодня и мы позже потанцуем.
«Кто — нибудь, убейте меня», — подумал Фаррелл, допивая содовую одним большим глотком и страстно желая, чтобы в ней была водка.
— С большим удовольствием. — соврал он.
Когда парень повернулся поставить пустой стакан на стойку, то заметил отца, стоящего возле подмоста, где должен выступать Маркус и разговаривавшего по телефону.
— «Старый добрый отец. — сказал Коннор. — Всегда на страже, даже на вечеринке. Не хочет, чтобы любая деловая возможность пролетела мимо него.»
Наверное, слова Коннора и вид отца с телефоном подействовали на него так, что он задумался о недавних параноидальных подозрениях матери о интрижке мужа. Фаррелл сконцентрировался. Он вслушался в голос отца, сознательно приглушая все остальные, напрягая себя, чтобы понять, может ли он сказать, кто говорит на другом конце.
— Да, все хорошо. — услышал он. — Семья сегодня со мной. Мы задержимся здесь. Да, да, я понимаю. Я дам знать, когда тебе приехать.
Фаррелл так сосредоточился тщетно пытаясь расслышать голос говорящего, что поначалу не заметил, как отец смотрит на него. Когда наконец они встретились взглядом, отец кивнул ему и Фаррелл кивнул в ответ.
«Должно быть, это Сэм.» — подумал он.
Сэм был одним из шоферов Грейсонов. Затем он стал личный водителем Фаррелла, который нуждался в нем с тех пор, как его права стали бесполезными после аварии. Семейный шофер был неделю в отпуску, поэтому Сэм его заменял. То, что отцу понадобилось поговорить с ним в середине бала, казалось вполне логичным.
У
— О, простите меня, — сказала Фелисити, взглянув вглубь зала. — Я только что увидела подругу. Я скоро вернусь.
— Можешь не спешить. — тихо сказал Фаррелл, когда девушка ушла, шелестя сатиновым подолом.
— Фаррелл, ты хорошо спишь? — внезапно спросила мать.
Он взглянул на нее удивленно, будто только вспомнил, что она стоит рядом.
— Не хуже, чем обычно. Почему спрашиваешь?
— Ты выглядишь очень плохо.
Он сдержал гримасу и саркастичные замечания внутри себя, вспомнив обещание быть максимально любезным даже к своей матери.
— Я полагаю, в последние дни я чувствую себя немного уставшим, как — то так.
Рукава смокинга покрывали шрамы от кинжала, которые еще не полностью сошли даже после магии Маркуса или его повышенной способностью исцеляться. И их не просто было видно; они болели. Малейшее прикосновение вызывало жгучую боль и попытка уснуть прошлой ночью стала поединком, в котором он проиграл.
Что еще хуже, он чувствовал холодную тупую боль в середине грудной клетки. И не имело значения, сколько ибупрофена или антацида он принял, Фаррелл не мог преодолеть это превозмогающее состояние недомогания. Он только мог описать это как что-то похожее на сильнейшее похмелье, длившееся намного дольше, чем все его похмелья вместе взятые.
Мать прикоснулась прохладной рукой к его щеке, тем самым удивив Фаррелла.
— Дорогой, с тобой все хорошо. Мне от этого легче.
«Дорогой?» Она не называла его так уже много лет.
— Со мной все в порядке.
Она, нахмурившись, изучала его взглядом.
Поверить не могу, что ты удалил родинку.
— Рад, что ее нет. — усмехнулся он. — Она была уродливой.
— Она была частью тебя.
— Уродливой частью меня.
Изабелла тряхнула головой.
— Без нее ты так похож на Коннора. Поверить не могу, до этого дня я никогда не замечала, насколько вы похожи.
Знакомая тень горечи мелькнула в ее глазах от упоминания о старшем сыне. В ответ Фаррелл положил свою руку на ее.
— Что я могу сказать? Ты родила трех симпатичных парней, мама.
Это заставило ее слегка улыбнуться.
— Правда.
— Я думаю заказать еще шампанского.
Она согласно кивнула.
Он хотел быть с ней холодным и бесчувственным, призвав ненависть к этой женщине, отвергавшей его столько лет, отказывая ему в добрых словах, но сегодня понял, что у него нет сил даже держаться беспристрастно. Ее неприкрытое масками горе заставило душу парня сочувственно сжаться глубоко внутри. Потому что он тоже чувствовал такую же горечь потери.