Темнейшая магия
Шрифт:
— Это смешно! — взорвалась Крис. Она теперь была наверху, расхаживая вперед и назад по библиотеке, заставив Чарли изворачиваться, чтобы не попасть ей под ноги. — Мама ушла бог весть куда. Ангусу можно доверять так же, как изворотливой змее, а Джеки собирается совершить самоубийство, придя завтра на бал.
При упоминании Джеки Бэкка подняла глаза на сестру и скептически посмотрела на нее. Крис выдержала взгляд.
— Что? Ты и вправду думаешь, что у нее есть хоть малейший шанс против Маркуса?
— Често? — спросила Бэкка. — Нет.
Она прикусила
— Вот именно! Однако же предполагается, что мы просто отпустим ее одну в эту идиотскую миссию и будем ждать здесь с доктором Вегой. Безумие.
— Но мы поступим не так. — спокойно ответила Бэкка.
— Что это значит?
Бэкка просто взглянула на старшую сестру в ответ, она казалась безмятежной. Учитывая насколько Крис безмятежной не была, ей стало неловко.
— Мне самой нужно поговорить с Маркусом. — сказала Бэкка.
Крис показалось, что она ослышалась, но она смогла лишь глубоко вдохнуть, когда Бэкка продолжила.
— Я не думаю, что убийство Маркуса поможет чем — то маме. — сказал она. — Я уверена, что магия в самом кинжале, то есть она живет внутри него, и чтобы снять заклинание, необходимо уничтожить кинжал.
— Почему ты так уверена?
— Эта богиня из Митики, Валория, очень хотела кинжал. И возможно больше чем кинжал, она хотела заставить Маркуса страдать за то, что он украл его. Если бы я была на его месте, я бы хотела знать о ее планах. Что она знает о его действиях и где он сейчас находится. Может, если я расскажу ему, он согласится помочь нам.
Крис не знала, что сказать. Бэкка встретилась с ней взглядом, ее голубые глаза были серьезными и наполненными чем — то необъяснимым.
— Я все еще вижу сны о Митике…о Мэддоксе. — продолжила она. — Это должно что-то значить.
— И ты думаешь, это значит, что ты должна пойти к Маркусу Кингу и дружески с ним побеседовать?
— Может быть. А может быть и нет. Но если Маркус будет на этом балу и Джеки идет туда…
— Тогда что, Бэкка? Что ты хочешь сказать?
Крис никогда не видела такой решительности в глазах сестры.
— Мы тоже туда пойдем.
Глава 12
Фаррелл
Фаррелл был больше чем уверен, что именно его мать выбрала тему этого благотворительного бала, и зал уже практически заполнился людьми несмотря на то, что он начался всего каких-то пол часа назад. Миссис Грейсон являлась ярой поклонницей Шекспира и всегда получала билеты на празднование в Стредфорде. Так, в самом начале весны, Фаррелл оказался посреди бала — маскарада «Сон в летнюю ночь», проводившегося обществом Хокспиэ в поддержку молодых и талантливых литераторов.
Благодаря его матери обычный парад сверкающих масок, достойного Оскара грима, шокирующих нарядов и фраков теперь дополняли бесчисленные блестящие крылья фей. «Бесчисленные» не
Фаррелл решил в этот вечер остановиться на содовой, чтобы голова была ясной. Тем не менее, он держался поближе к бару, откуда ему открывался хороший вид на всю комнату, каждый миллиметр которой был декорирован всеми возможными и невозможными вещами или вещицами, имеющими хоть какое-то отношение к феям. И если среди них находился предатель, как считал Маркус, Фаррелл поклялся, что найдет его.
Он тихо смеялся над мужчиной средних лет в костюме Боттома, получеловека, полуосла из пьесы, когда к нему подошла темноволосая женщина. Ее маску с украшениями дополняли павлиньи перья и настоящая радуга из блесток, что, по мнению Фаррелла, делало ее необычайное зеленое платье совсем неподходящим для ее возраста.
— «Только не говори этого вслух.» — посоветовал ему Коннор. — Обаяние, помнишь? Даже с ней.»
— Мама, должен сказать снова, что ты выглядишь просто великолепно сегодня. — произнес Фаррелл, выдавливая самую невинную улыбку.
Выражение лица Изабеллы Грейсон изменилось из напряженного на спокойное, будто удивившись комплименту. Затем она потрогала свои волосы, свернутые сзади в тугой пучок — ее ежедневный стиль, но в этот раз он был более нарядным.
— Спасибо, Фаррелл. — ответила она. — Кстати, посмотри, кого я нашла сидящим в одиночестве у нашего столика.
Миссис Грейсон повернулась и кивнула подбородком на девушку, следовавшую за ней к бару. Улыбка Фелисити Ситон сияла в пять раз ярче, чем ее белое жемчужное колье. Бледно — розовое платье мерцало в тусклом свете люстр, а маску цвета фуксии украшали кристаллы и жемчужины.
— Я думала, ты ушел за нашими бокалами. — сказала Фелисити.
— Так и было. — солгал Фаррелл, пытаясь прервать ее, прежде чем она упомянет, как он отошел от столика больше чем пол часа назад. Он извинил себя тем, что прошелся еще раз по комнате, отмечая, кто сидел за каким столом, и каких гостей не было. — Просто здесь очередь огромнейшая, и начала расходиться только сейчас. — он повернулся и знаком показал бармену дать им два бокала шампанского, которые вручил Фелисити и матери. — Та-дам.
— Ты уже видел Маркуса? — спросила мать с нетерпением.
— Пока нет.
— А ты знаешь, когда он будет произносить свою речь?
— Я уверен, скоро.
Подали блюда. Члены общества занялись тарелками.
Фаррелл облокотился о барную стойку и снова осмотрел огромную бальную залу. Проницательный взгляд остановился на Адаме, разговаривавшим с двумя женщинами вдвое старше его, Фаррелл не узнал богатых обладательниц билетов, так как они не входили в Хокспиэ. Брат улыбался и кивал, явно утомленный этими двумя старыми мышами и Фаррелл не посчитал особо важным сфокусировать свои уши на их разговоре. Старушкам нравился ангельский вид парня.