Темное искушение
Шрифт:
Клэр изумленно округлила глаза. На нем был плащ, даже отдаленно не напоминавший одежду XV века пусть и во Франции, а в руках превосходный, оббитый золотистым бархатом, позолоченный стул в стиле рококо.
Он ухмыльнулся им обеим.
— Ну, что вы думаете?
Изабелла покраснела. Клэр поднялась.
— Ты отправился во Францию за стулом?
— Да.
Он поставил его рядом со столом и софой.
— Малкольм должен мне стул, но не думаю, что он когда-либо вернет мне его. Он может по-другому вернуть мне долг. — Он провел рукой по позолоченной, причудливо вырезанной спинке стула. — Совершенная красота.
Клэр подошла к нему.
— Своими силами нужно пользоваться только для
Он отмахнулся от нее.
— Клэр, правила созданы для того, чтобы нарушать их. Тебе до смерти хочется попросить меня об этом?
Клэр заколебалась, взглянув на Изабеллу.
Эйдан подошел к своей любовнице, наклонился, поцеловал ее в щеку, что-то шепнул ей на ушко, и она послушно поднялась и покинула помещение. Затем он повернулся лицом к Клэр.
Клэр размышляла о том, что он фактически нравится ей, хотя он повеса и шовинист в самом худшем варианте.
— Эйдан, как я могу убедить тебя отвезти меня к Малкольму?
Его глаза слегка расширились:
— Никак.
Она подошла к нему.
— Я должна быть с ним. Он не может противостоять Морею один. Это битва за его душу. Он должен победить. Ты знаешь, что он должен. Если он проиграет, то станет Димхааном и для нас будет мертв. Пожалуйста.
— Нет, — его тон был категоричным. — Малкольм попросил меня отвезти тебя в аббатство, где ты будешь в безопасности. Сибилла поехала ко двору. При дворе небезопасно, не тогда, когда там Морей, который может использовать тебя против него. У Малкольма есть Ройс, он позаботится о его душе.
Его серые глаза посуровели.
— Он последовал за Сибиллой ко двору? — ужаснулась она. — Если ты возьмешь меня, я возьму тебя с собой в мое время и покажу такую красоту, какую ты никогда не видел.
Если у Эйдана и есть слабое место, так это его любовь к прекрасным женщинам и красивым вещам. Она отведет его в Мэт, [28] Тиффани, [29] Аспрей [30] … Она вспомнила сотни мест, куда можно пойти.
28
Мэт — аббревиатура от Manhattan Ensemble Theater (MET), театр на Манхэттане.
29
Тиффани (Tiffany’s) — фирма в Великобритании производящая и торгующая драгоценностями: кольцами, браслетами, колье, ожерельями, серьгами и т. д.
30
Аспрей (Asprey) — магазин, расположенный в Лондоне на Бонд-стрит, торгующий предметами роскоши самого высокого качества.
Он криво улыбнулся.
— Клэр, я сам могу найти прекрасные вещи. В любом времени, в любом месте.
Клэр взяла его за руки.
— Я прошу тебя. Я умоляю тебя помочь мне найти твоего брата.
Он высвободил свои руки.
— Я не беспокоюсь за своего брата, — ответил он.
Это была ложь. Клэр почувствовала ее. Она смотрела на него в упор, думая о том, что Малкольм, казалось, ненавидел Эйдана, а тот платил ему тем же. Но за несколько прошедших дней братья были учтивы друг к другу и стали союзниками. Клэр знала, что Малкольм все еще полон подозрений, но Эйдан пытался исцелить его, когда запер в башне ради его же блага. И он пытался исцелить ее. С тех пор как они прибыли на Оу, он только и делал, что помогал им. А почему?
К Клэр вдруг закралось ужасное подозрение. Мать бросила его при рождении. Морея
Эйдан нуждался в Малкольме.
— Что бы ты сделал, если бы Малкольм признал тебя своим братом, относился к тебе, как к брату, полюбил тебя как брата? — спросила она тихо.
Он побледнел, а затем вспыхнул от гнева:
— Совершить предательство, Клэр? — спросил он холодно.
Она набралась храбрости:
— Вы двое, должны быть большими друзьями! — вскричала она. — Ты, как и Малкольм, жертва того, что совершил Морей с вашей матерью!
Эйдан рассвирепел, его глаза вспыхнули:
— Ты зашла слишком далеко, — предостерег он ее и отвернулся.
Клэр схватила его за руку:
— Нет. Отвези меня к Малкольму, и клянусь на могиле моей матери, я заставлю его понять, что ты его сильнейший союзник! Эйдан, ты мне нравишься, хотя я не люблю волокит. Ты хороший, а временами и добрый человек, и я заставлю Малкольма увидеть это.
Его лицо все еще было красным, глаза горели:
— Мне все равно, будем мы друзьями или братьями, или не будем.
— Это ложь!
Он покачал головой.
— Тебе нужен Малкольм, и он нуждается в тебе, сейчас даже больше, чем когда-либо, — с жаром начала Клэр.
Он так всплеснул руками, что его подбитый мехом плащ взметнулся как крылья.
— Он не захочет принять мою помощь.
— Но я могу изменить это, я хочу изменить это, — она действительно так считала. — Когда я вернусь домой, я хочу, чтобы ты остался в жизни Малкольма, как брат, союзник, друг. Ради Бога, мы живем в опасном мире. Вам двоим, следует держаться вместе.
Сейчас он казался встревоженным и более мрачным, чем она когда-либо его видела.
— Я отвезу тебя, — наконец, произнес он. — Но ты не скажешь Малкольму ни слова о нашей сделке.
Клэр открыла рот от изумления . Он возьмет ее с собой.Как угодно, но она выполнит свою часть сделки.
— Когда мы отправляемся?
Он пожал плечами:
— Когда захочешь.
— Сейчас?
— Как пожелаешь.
— Мне нужно захватить свой пистолет и кинжал.
Поддавшись порыву, Клэр чмокнула его в щеку и понеслась вверх по ступенькам. Чем скорее она прибудет ко двору и воссоединится с Малкольмом, тем лучше. Потому что там был Морей, да и Сибилла тоже. Она схватила свое оружие и надежно спрятала под поясом.
Повернувшись к выходу, она замялась, крутнулась назад и бросила взгляд на букет.
Цветы в вазе оставались засохшими. Но розовый цветок, который она вытащила из букета, лежал у подножия вазы — полностью расцветший.
Глава 16
Поместье Линлитгоу несколько лет назад сгорело дотла, огонь также уничтожил и местный городок, но король Джеймс возвёл на его месте роскошный дворец. Малкольм с Ройсом стояли посреди большого внутреннего двора, их лошади остались в конюшнях по ту сторону небольшого озера, расположенного прямо за красно-бурыми стенами замка. Три четырехэтажных ряда крепостных стен окружали внутренний двор, тогда как основная часть дворца была высотой в пять этажей, с величественной башней в центре. Остальные башни располагались по углам стен. С опаской оглядываясь, Малкольм заметил снующих повсюду придворных и слуг. Он бывал в Линлитгоу, когда тот был всего лишь поместьем. Новая крепость производила впечатление, но вместо того, чтобы поразиться увиденному, у Малкольма было отчетливое чувство тревоги.