Темное время суток
Шрифт:
Рамон последовал за своим командиром.
— Я все люблю.
— Молодец, — Тейн достал из холодильника две пластиковых коробки с непонятным содержимым. Что-то желтое, присыпанное зеленью. — Держи. Разогрей в микроволновке.
Рамон взял коробки.
Микроволновка предсказуемо встретила охотника иероглифами и пиктограммами.
— Твою мать, — выругался Рамон, засунув коробки в печное нутро. — Вы издеваетесь.
Тейн приблизился к агрегату, захлопнул крышку и быстро пробежался пальцами по
— Учи японский, — последовал язвительный совет. — А то с голоду умрешь.
Захотелось врезать этому напыщенному анимешнику.
Мощный луч прожектора врубился во тьму, выхватив чужой вездеход. Гусеничный монстр, почти не уступающий «Арктосу» в размерах.
— «Харьковчанка», — отметил Кадилов. — Где они ее выкопали?
Четыре лобовых окошка были освещены изнутри. Дверца кабины распахнута настежь. Там же Рамон заметил небольшую лесенку.
— Сколько их там? — спросил Никита.
— Мне почем знать, — голос Ефимыча звучал глухо. Тяжело говорить, когда на голове шерстяная шапка и меховой капюшон, а половина лица обмотана шарфом. — Вездеход рассчитан на восемь человек.
Пулеметная турель «Арктоса» шевельнулась. Загудели сервоприводы, что-то лязгнуло. Валик берет на прицел «Харьковчанку», понял Никита.
— Дверь, — сказал Азарод. — Не нравится мне это.
Рамон присмотрелся и понял, что дверь кабины чужого вездехода распахнута настежь.
Это плохо.
Очень плохо.
— Ефимыч, смотри по сторонам, — Никита подобрался. — Азарод, держи тыл.
— Они еще не обернулись, — напомнил Кадилов.
— Да. Но что им мешает иметь стволы?
Охотники неуклонно приближались к продуваемому всеми ветрами гусеничному зверю. Буран немножко поутих, но радости не прибавилось. Происходящее напоминало хитрую ловушку.
— Не растягивайтесь, — предупредил Рамон.
Щелкнула рация.
— Вы как? — голос Валика с трудом пробивался сквозь шум атмосферных помех. — Не сдувает?
— Дай мне нюхача.
Затяжная пауза.
— Слушаю, — сказал Друмкх.
— Принюхайся хорошенько, — попросил Никита. — Можешь определить, сколько людей в вездеходе? Полина там?
Треск и шипение.
— Запах ослаб, — признал Друмкх, — но она внутри. Про остальных не могу сказать. У меня не было их вещей.
— Понял, — Рамон выключил рацию и спрятал в карман парки. Послезакатье — через двадцать минут. Нужно торопиться.
— Прикроешь, — бросил Рамон через плечо, ухватившись за промерзший поручень. Пальцы ощутили ледяной холод даже сквозь вязаную перчатку с кожаными и меховыми накладками.
Из кабины уходили остатки тепла.
Обогреватель работал на износ, это чувствовалось. Над головой — распахнутый люк, наполненный чернотой и завыванием
Никого.
Рамон тихонько расстегнул молнию парки. Сунул руку за пазуху, извлек из кобуры «аграм». Перевел предохранитель в режим одиночных выстрелов. И потянул на себя дверь, ведущую в жилые отсеки вездехода.
Коридор, тусклое освещение.
Слева — дверь камбуза. Справа — ряды двухъярусных спальных полок, спрятанных за полупрозрачной перегородкой.
Изгиб коридора.
Рамон остановился на пороге кают-компании. Откидной столик, три кресла, привинченных к переборке. Окошки иллюминаторов, покрытые инеем.
За столом сидит человек.
Сидит и ухмыляется, глядя на непрошеных гостей.
— Проверь сортир, — приказал Никита Ефимычу. Азарод с топором на плече скрылся в недрах вспомогательного отсека.
— Чисто, — сказал Кадилов.
Теперь два ствола смотрели на пассажира вездехода. Его лицо Рамону не встречалось в прежней жизни. Борода с проседью, короткая стрижка, очки. Поверх клетчатого свитера — расстегнутая парка.
— Здравствуй, Никита, — мужик слегка поклонился. — Давно не виделись.
— Лайет.
— Ты меня помнишь, — обрадовался бородач. — Это льстит. Пришлось занять новое тело для разговора. Надеюсь, ты не будешь возражать. Толик, и тебе привет.
— Где Полина? — перебил Рамон.
— Спешишь, — вздохнул мужик. — Не любишь темное время суток?
— Кто его любит, — буркнул Кадилов.
Из кормового отсека вышел Азарод.
— Чисто.
— У нас всегда чисто, — заверил Лайет. — А у вас, ребята, проблемы.
— Это какие? — прищурился Рамон.
— Смотри, — мужик положил руки на стол и заглянул Никите в глаза. — Смотри на меня, чтобы понять.
И Рамон посмотрел.
Еще раз.
Шея бородача замотана в женский шарф. На рукаве парки — знакомая бандана.
— Пришлось надеть лифчик, — пожаловался бородач. — Немного жмет.
Вспышка.
Вещи Полины. Запах Полины, смешавшийся с запахом бородача. Вот почему Друмкх говорил, что след слегка изменился.
— Ее здесь нет.
— Бинго, — Лайет наградил собеседника презрительной усмешкой. — Но где же моя ученица, и почему мы собрались в этой консервной банке?
— Время, — поторопил Ефимыч.
— Врееемя, — передразнил Лайет. — Несчастные охотники решили положить людей. Безоружных полярников, спешащих на юг. Призвали нюхача, взяли с собой проводника. И что же они видят? Очкастого ушлепка в женском шарфе. Есть версии?
— Есть, — сказал Рамон. — Твой вездеход — для отвлечения. Мы погнались за ложной целью. Полина осталась в Аркаиме. И, вероятно, оттуда был пробит портал в нужный вам слой. Она далеко, а мы здесь.