Тёмные хроники снов

Саксин Игорь

Джип немного покачивало, но вёл он себя очень послушно. Я пару раз зевнул, понял, что ещё одна чашка кофе не будет лишней и через несколько километров свернул к заправке.

Любовь Андреевна открыла глаза.

– Кофе будете?– спросил я.

– С удовольствием. Возьми мне большой с молоком.

Через пять минут мы снова были на трассе. Кофе обжигал язык.

– Остановись на обочине,– попросила Любовь Андреевна.

После того, как я выполнил её просьбу, она спросила:

– Где сумочка, которую тебе дал Слава?

Я взял сумочку с заднего сидения и передал ей. Расстегнув молнию и вынув две фиолетовых коробочки, она открыла окно и выбросила лекарства на обочину.

– Любовь

Андреевна,– сказал я,– это совершенно незачем делать. Никто не может заставить Вас против воли их пить.

– Теперь я буду совершенно точно уверена, что никто не заставит,– ответила она и посмотрела на меня.

Я подумал, что ВВ поступил весьма предусмотрительно, отдав часть таблеток мне.

– А теперь перестрой маршрут!

– Что?

– Мы едем в Москву, вот адрес.

Ого, это шеф вряд ли предусмотрел!

Я перестроил навигатор на новый маршрут. Женский голос предложил вернуться назад и поехать по платной дороге.

Я посмотрел в зеркало, показал левый поворот и развернулся.

Мы оба молчали. Я маленькими глотками пил кофе.

– Наверное, думаешь, я сошла с ума?

– Нет, что Вы!

– Что бы ты ни думал, хочу сказать: у меня нет таких слов, чтобы выразить свою благодарность.

Она помолчала и добавила:

– Хотя я с самого начала знала, что ты не откажешь.

– Правда? Откуда такая уверенность?

Любовь Андреевна отпила из стаканчика и сказала:

– Слава сказал тебе то, о чём его попросила сказать я.

Я молчал.

– Он долго сомневался, мы несколько раз ссорились. Довольно серьёзно. Думаю, он считает, что я того,– она покрутила пальцем у виска,– не в себе. Но это его право. Я дала деньги врачу, у которого наблюдалась, чтобы он сказал Славе, что мне осталось жить пару недель.

Я посмотрел на неё:

– Вы обманули мужа?

– Нет, это правда. В моей ситуации от врачей ничего не зависит, но для Славы именно это сыграло решающую роль.

– Но как он согласился? Он так любит Вас!

– Именно поэтому и согласился,– ответила Любовь Андреевна.– Я сказала ему, что не вижу смысла медленно угасать в кровати в Петрозаводске, что хочу вернуться в родные места, где мне будет легче и где, возможно, я смогу победить эту… эту болезнь.

– Но вы могли поехать вдвоём!– воскликнул я.– Он мог быть рядом!

– Не мог,– возразила она,– его не было в моих снах.

Я крепко сжал руль. Сейчас мне предстоит узнать свою роль в этой истории.

Любовь Андреевна сделала глоток и сказала:

– Следи за дорогой. А я буду развлекать тебя сибирскими сказками.

– Надеюсь, они будут не очень страшными,– пошутил я, сворачивая на КАД.

– Сам решишь. Итак, сказка номер один. Я родилась почти шестьдесят лет назад в Иркутске. Мамина родня жила в небольшой, дворов на пятьдесят деревне на берегу Байкала. От неё сейчас остался десяток полусгнивших домов, которые туристы постепенно разбирают на костры. Всё лето я проводила там, а родители забирали меня домой перед самой школой. Места там необыкновенные: ягоды, цветы, чистый воздух! Я всегда с нетерпением ждала окончания учебного года. Мы с деревенскими ребятами часто бродили по берегу озера, уходя на много километров от дома. Местные хорошо знали места, где вода была теплее. Мы купались на небольших отмелях, а потом уходили в лес искать ягоды и грибы. Бабушка ворчала и пугала нас медведями, но что возьмёшь с детей, мы лазили везде, где заблагорассудится! Километрах в шести от деревни находилось несколько небольших пещер. Местные говорили, что в них ещё в незапамятные времена жили люди. Раньше там часто проводили раскопки. Люди в деревни ругали археологов, считая,

что не стоит тревожить духов, обитающих в пещерах. Знаешь, там ведь по-другому ко всему относятся, и жить стараются в гармонии с окружающим миром.

Я кивнул головой и перестроился в левый ряд.

– Лет шестнадцать мне было, в десятый класс перешла,– продолжила Любовь Андреевна,– когда в очередной раз туда приехала. Как сейчас принято говорить, я уже сформированная была. Местные за мной всерьёз ухаживали, до драк доходило. В один из дней собрались компанией купаться. Бабушка говорит, дождь сильный собирается, ходить не советовала, но я упрямая была очень, да и ребята перед воротами уже ждали. Чмокнула бабушку в щёку и ускакала. Пока шли, небо потемнело, и вода в Байкале забеспокоилась. Пришли на место, одежду сняли,– и в озеро. А тут ветер сильный поднялся, молнии в полнеба и дождь холодный зарядил. Мы из воды повыскакивали, одежду похватали и в пещеры подниматься стали, непогоду переждать. Пещеры эти метрах в восьмидесяти над землёй. Склон не особенно крутой, но весь камнями усеян, и корни растений во все стороны торчат. Туда и в хорошую погоду залезть непросто, а тут ещё и дождь землю размыл. Деревенские ребята к такому привыкшие, первыми туда добрались. А я пока скользила да за корни цеплялась, из виду их потеряла. Пещер этих пять было. Я в первую попавшуюся и залезла. Какая разница, думаю, гроза закончится, все и соберёмся. Платье грязное, мокрое, я его на босоножки рядом с собой положила и сижу, от холода дрожу. Тут так громыхать стало, что камни сверху посыпались. Я вглубь пещеры отодвинулась, себя руками обхватила, глаза прикрыла и дождь слушаю.

Любовь Андреевна замолчала и закрыла глаза.

В это время начал накрапывать дождь, и я включил щётки.

Кофе в стаканчике закончился, и мне подумалось, что надо проверить содержимое термоса, который торчал за задним сиденьем.

– Согрелась, хорошо так и вдруг чувствую,– неожиданно продолжила Любовь Андреевна,– не одна я в пещере. Думаю, может, кто из наших ребят вперёд меня залез. Встала и пошла неспешно, чтобы посмотреть. Руку перед собой выставила: внутри темно, боюсь удариться о стену. Тут меня кто-то за руку и схватил. У меня по спине мурашки побежали.

Я говорю:

– Отпусти, что за игры!

А передо мной нет никого. Я руку выдернуть попыталась, куда там, как клещами зажата!

И вдруг прямо в ухо мне голос тихий:

– Не бойся.

А я не вижу никого и рукой подёргиваю. Девчонка я крепкая, думаю, хорошо же, юморист, сейчас я тебе между ног врежу, посмотрим, как ты после этого шутить будешь. Размахнулась и ударила со всей силы! Нога моя по воздуху пролетела, меня вперёд по инерции качнуло и сразу назад отбросило. Я в стенку пещеры головой влетела и отключилась.

Любовь Андреевна опять замолчала. Дождь зарядил сильнее, щётки с тихим скрипом размазывали воду по лобовому стеклу.

Я ждал продолжения рассказа, понимая, что она собирается с мыслями.

– Сколько я без сознания была, не знаю. Когда глаза открыла, поняла, что ни рукой, ни ногой шевельнуть не могу. Посередине пещеры костёр горит. За ним невысокий человек стоит. Я ему в глаза взглянула, а там огоньки от костра светятся. И взгляд у него такой равнодушный. Спиной холод чувствую. Я головой покрутила и вижу, что лежу на плите каменной. Откуда она там взялась, непонятно. Я в этих пещерах не раз бывала, пустые они, археологи всё, что могли, давно утащили. Я к этой плите четырьмя кольцами прикована, только ноги раздвинуты, как в кресле гинекологическом. Бюстгальтер на мне, а трусиков нет. Человек руки возле рта в замке держит и шепчет что-то. Мне и страшно, и стыдно, я ему говорю: