Темные времена в академии
Шрифт:
Меня лечили основательно, словно я собиралась умереть. Ничего такого даже в самых мрачных снах я не планировала, поэтому нагло игнорировала общеукрепляющие, разжижающие кровь и прочие средства. Зато они пришлись по вкусу цветку — очередному подарку Тигрия. Я сначала обиделась, но потом признала, мухоловка лучше роз. Во-первых, полезная. Во-вторых, практически разумна. В-третьих. Вот за этот тонкий намек на меня, любимую, я пообещала дракону кривое зеркало на Новолетье. Мерзавец фыркнул и заверил, что обрадуется любому подарку, если он не проклятие или заявление об увольнении. Последнего Тигрий точно не дождется, а
— Надоело! — поморщилась я. — Да и непатриотично отлеживаться в постели, когда люди пропадают.
Дождавшись ухода Берты, спустила ноги с кровати и доплелась до ванной комнаты. Оттуда на меня смотрело чучело, в котором слабо угадывалась темная ведьма. Эх, не отказалась бы я сейчас от арсенала Ванессы!
Руки чуть подрагивали, а ноги пошатывались, но упрямство победило.
Прихватив блокнот и карандаш, решила наведаться к Леонтию. Вряд ли некромант открыто шастает по академии в самый разгар занятий, раз так, наконец улучу момент с ним побеседовать. Однако разговор состоялся не в том месте и не в том составе, как я планировала. На пороге собственных апартаментов я столкнулась с одной из подопечных.
— Что-то случилось, Алма? — обеспокоенно вгляделась в серьезное девичье лицо.
Сердце сжалось. Только бы никто не пропал! Лично найду мерзавца и прокляну девяносто девятью способами, хоть один да сработает.
— Господин ректор велел вас позвать.
Ведьмочка с интересом рассматривала меня, подмечая малейшие следы недавнего недомогания. Глаза светились от любопытства, и Алма не выдержала, спросила:
— А что с вами случилось, госпожа Мей? Вы такая бледная!
— Отравилась. Не все рестораны одинаково безопасны. — Широко улыбнувшись, подмигнула и разрушила мечты о продолжительных каникулах: — Но мне уже лучше, сегодня встретимся.
Лицо Алмы потемнело, хотя на словах она порадовалась моему выздоровлению. Все студенты одинаковы, я тоже бы расстроилась.
Солнечный свет больно резанул глаза. Пошатнувшись, вцепилась в перила, но дурнота быстро прошла. Расправив плечи, я уверенно пересекла двор, сознавая, сзади пристально наблюдает Алма. Да и не только она. После недавней колонки Ванессы моей скромной персоной не интересовался только ленивый. Догадываюсь, студенты тоже читали «Меробейтский вестник», хихикали, тайком обсуждали. И если девочки ограничатся взглядами, старшекурсники могут дойти до похабных предложений. Словом, мне требовалась идеально прямая спина и не менее идеальное спокойствие, хотя бы внешнее.
Путь до кабинета ректора занял больше привычного времени: откат давал о себе знать. На лестнице и вовсе замучила одышка. Но вот, наконец, приемная. Ввалилась в нее, словно старая бабка, и без спросу налила себе воды — Берта куда-то отлучилась.
— Я бы сам зашел, зачем, Орланда?
На пороге кабинета возник Тигрий. Ну и слух у него!
Ректор выглядел неважно: в несвежей помятой рубашке, без пиджака, с взъерошенными волосами. Белки глаз покраснели, свидетельствуя о бессонной ночи. Чиновники наверняка списали все на очередную красотку, но я-то знала, дракон выслеживал преступника.
Развела руками:
— Мне сказали прийти, и я пришла.
— Вообще-то я просил передать,
Рассмеялась:
— Ничего, не развалюсь от усердия!
— Да я тоже. Одним порталом меньше, одним больше…
Навострила уши. Похоже, за закрытыми дверями меня таки посвятят в происходящее, или я сыграю в ту же игру. В смысле одним проклятием меньше, одним больше.
Тигрий воровато убедился, что никто не спешит штурмовать приемную, и втащил меня в кабинет. Не удивлюсь, если на полу остались следы от каблуков — тормозной путь ведьмы. Причина столь странного поведения ректора обнаружилась быстро и звалась Леонтием Гриром. Декан Темного факультета нагло расхаживал по чужому кабинету, бросая косые взгляды на ту, которая прежде звалась Ванессой Шауб. В уголке, нахохлившись, словно мышка, притаилась Элси.
Благодарно взглянула на мужчин. Спасибо, что не сняли сливки в одиночестве.
— Прошу! — Ректор с барского плеча уступил свое кресло.
— Эээ?
Неловко мялась рядом, не решаясь занять чужое место.
— Мне все равно придется вставать, — настаивал Тигрий, — а вам тут удобнее, все видно и слышно. Ну же, — подначивал он, — отомстите дракону, отберите у него трон.
Ну раз так предлагают, соглашусь, только пусть не обижается, если откажусь возвращать начальственное кресло. Тут сиделось по-другому, поневоле просыпалась властность. Пусть кресло и не артефакт, но за столько лет волей-неволей впитало часть силы былых владельцев.
— Осторожнее, милорд! — усмехнулся Леонтий. — Госпожа Мей слишком хорошо смотрится за вашим столом, как бы не стала первой ректоршей академии!
Тигрий чиркнул по мне взглядом, словно пытался уличить в крамольных мыслях. Ответила самым невинным выражением лица и с замиранием сердца провела рукой по лакированной поверхности. А что, давно пора восстановить равновесие, допустить женщин на руководящие посты. Опять же с чиновниками договариваться удобнее. Тигрий берет силой, а я справлюсь кокетством. С другой стороны, столько мороки! Нет, останусь простой преподавательницей, милостиво оставлю дракону руководящую головную боль.
— Шутки в сторону! — Голос ректора заставил подобраться. — У нас не так много времени, чтобы оценивать чужие перспективы. Есть какие-то подвижки?
Он перевел взгляд на декана и приблизился к Ванессе. Та сошла бы за пособие по некромантии. Тщательно скрываемый стихийницей возраст проступил пигментными пятнами, особенно ярко выделявшимися на синюшной коже. Волосы Ванессы частично побелели и отваливались клоками, как у Ары во время линьки. Морщины избороздили лицо, пальцы скрючились. И только глаза остались прежними, потухшими, но злыми.
— Не беспокойтесь, — уловив мой страх, заверил Леонтий, — она не тронет.
В подтверждение своих слов он на мгновение сделал видимыми нити, связывавшие его с подопечной.
Тихо всхлипнула в своем уголке Элси. Представляю, каково ей! Нужно бы подсесть, поговорить, но сначала Ванесса. Когда все закончится, попрошу Леонтия на несколько минут подарить ее мне и хорошенько отомщу за каждое лживое слово, каждое оскорбление.
— Идиоты! — О, у нашей покойницы сохранился гонор! Кое-кому слова не давали. — Он вас все равно уничтожит, вы его никогда не достанете!