"Тёмный фаворит" Особый случай
Шрифт:
– В такое, действительно, поверить не
просто. За один день разобраться в столь сложном
деле...
Притом,
какая
интересная
схема
выстроилась: логичная, стройная, убедительно
объясняющая всё до мелочей. Давайте ещё раз
пройдёмся по все цепочке, господа. Итак,
Фридрих-Иоганн Ляйхенфауст голова, мозг всего
задуманного предприятия. Он отправил в
Германию своего племянника Артура Виндрика.
Тот,
прикидываясь
социалистом,
через
356
берлинских
демократом, талантливым гравёром Карлом
Дюнкелем...
– Разве Дюнкель социалист? - задал вопрос
ротмистр Бердяев, которого тоже пригласили на
совещание.
– Да. И при том, весьма маститый. По
сведениям заграничной агентуры Департамента
полиции
он
член
социал-демократической
рабочей партии Германии с её основания, личный
приятель таких небезызвестных смутьянов, как
Бебель и Либкнехт... Сбили вы меня ротмистр! На
чём я остановился?
– На Виндрике, - подсказал Скандраков.
– Ах, да... Через Дюнкеля Виндрик
познакомился с рабочими фабрики, производящей
денежную бумагу нужного сорта, сошелся с
владельцем гамбургской типографии, где и
разместил заказ на изготовление поддельных
кредиток. Но дядя не очень доверяет своему
племяннику, зная о его чрезмерном увлечении
женским полом. Поэтому он отправил в
Германию Арона Гольдфарба, поручив ему
присмотреть за выполнением заказа. В Россию
фальшивые деньги переправили с помощью
правителя дел германского консульства в Москве
Карла Краузе, который уже не раз выполнял
самые деликатные поручения, вплоть до убийства.
В дипломатическом багаже, не подлежащем
таможенному досмотру, много чего везут. Когда
357
деньги оказались в Москве, в дело вновь вступил
сам Ляйхенфауст. Служебное положение
позволяет
ему
«распихивать»
липовые
двадцатипятирублёвки «в тёмную» используя
кассиров тотализатора.
– А «в тёмную» ли? - засомневался
Скандраков.
– Может и они в шайке?
– Нет, это исключено. Я, будет вам известно,
в воскресенье тоже на Витязя поставил. Выиграл
шестьсот пятьдесят рублей. - Середа достал из
портфеля пачку двадцатипятирублёвок. - Как и у
других игроков, кому в этот день удача
улыбнулась, они оказались липовыми. Получил я
их в 24-й кассе, где кассиром мой а... э... одним
словом,
Между прочим, именно в этой кассе всегда,
притом беспроигрышно, играет вице-президент
бегового общества Колюбакин. Разумеется не сам,
а через подставное лицо - бывшего управляющего
своей конюшни. В воскресенье, как мне стало
известно, он поставил на Витязя две сотенных.
Лавровский тут же взял на заметку, что в
24-й кассе сидит агент жандармского управления.
– О ком мы ещё забыли?
– спросил генерал.
–
Об
Адольфе
Краузе,
ваше
превосходительство, - подсказал Бердяев.
– Вообще-то, он, вместе со своим старшим
братцем Карлом, в этой шайке самыми грязными
делами занимается - припугнуть, застращать,
убрать неугодных хозяину. Но вот какая именно
358
роль отведена ему в афере с билетами Дюнкеля,
мне, господа, пока не ясно.
– А как вы думаете, господин генерал, где
«дядя Фриц» деньги хранит? - насмешливо
поинтересовался Лавровский. - Не настоящие,
разумеется.
– Деньги? Он слишком умён, чтобы держать
их дома. На бегах? Нет, казначей имеет законное
право в любой момент провести ревизию. Не
знаю, право слово... Чёрт возьми! Неужели в
консульстве? Тогда добраться до них мы с вами
не сможем. А без вещественных доказательств
этот хитрый немец отвергнет любое обвинение.
– Деньги у Бешеного в ночлежке Бардадыма,
– уверенно сказал Лавровский.
– Каким образом вы это узнали? - живо
заинтересовался Бердяев. - У вас на Хитровке
свои люди?
– У хорошего репортёра, везде свои люди.
Только в этом случае мои агенты непричастны.
Всего-навсего небольшое умозаключение.
Алексей
достал
сигару,
неторопливо
принялся её раскуривать. Потомитесь немного,
злорадно подумал он, это вам за вчерашнюю ночь.
Наконец, не выдержал даже Малинин:
– Лёша, мы ждём пояснений.
– Извольте. У заведующего тотализатором в
беговой день забот предостаточно. Однако, вот
уже два месяца, каждое воскресное утро «дядя
Фриц»
начинает
с
посещения
ночлежки
359
Бардадыма, где у них контора; со встречи с
Адькой Бешеным, надзирающим в отсутствии
Золотого за хозяйством. Что он другого времени