Темный Клубок

Фехервари Петер

«Верно, — передал Лазаро потаённый разум, — совпадений не бывает».

И ротовые отростки чудовища метнулись вперёд.

«У клубка нет начала и нет конца, — лихорадочно думал полковник Кангре Таласка, — поскольку всё в нем сплетено — сохранено в едином запутанном мгновении».

За стенами донжона ярилась чёрная буря, приманивая своим гневом видения из ран, оставленных Облазтью на душе Таласки. Его вера почти сгинула в бою с кошмарами того замёрзшего мира, но на Искуплении полковник увидел благословление под коростой проклятия. Через муки он

пришёл к откровению.

— Ко мне никого не пускать, — велел он командиру Безмолвных Паладинов. — Бог-Император зовёт меня, Каролус.

Воин-недочеловек степенно склонил голову, и Кангре положил ему руку на нагрудник.

— Нам с тобой предначертана слава, друг мой, — пообещал Таласка.

Отвернувшись, он направился в башню — продолжать свой великий труд.

Глава седьмая^[22]

Сквозь пелену лихорадки, ползущую из заражённой руки, фантом услышал, как нечто шепчет, манит его к призрачным развалинам, что поджидают в джунглях — и дальше, к скрытым путям среди звёзд. , — подумал он.

«Похоже, меня какое-то время не будет»

— Крест? — позвал чей-то настойчивый голос. — Крест!

«Кто…?»

— Мы добрались до моста, — духа тряхнули за плечо.

— Клавель? — пробормотал он, с трудом вырываясь из сна.

— Вы ни на что не реагировали, — сообщил комиссар. — Хотя потом заговорили о чём-то…

— Хорошо поспали, сэр? — спросила женщина со шрамами, сидевшая напротив Креста, занятая финальной проверкой плазмомёта. Все ветераны в десантном отсеке проводили тот же самый обряд — ухаживали за оружием так заботливо, что это граничило с поклонением.

— Очень хорошо, спасибо, — мягко ответил капитан. — Теперь не попадусь вам на линию огня, рядовой Рахель.

Женщина расплылась в щербатой улыбке, явно удивлённая тем, что офицер запомнил её имя.

«Химера» дергано затормозила, и мехвод выключил двигатель.

— Ближе к Ободу подходить не рискну, — сказал он. — Только не в помрачение.

— Понял, Вергилио, — ответил капитан Квезада, похлопав его по спине. Повернувшись к остальным, офицер скомандовал: — Надеть маски, Висельники! Дальше идём пешком.

На Заставу-шесть больше не отправляли дозорных. Хотя мертвецов убрали из бункера, на стене осталось слово, начертанное их кровью:

ТИЖЕРУК

Крест заставил себя изучить выцветшие буквы цвета ржавчины. Они были зазубренными, как по форме, так и по ощущениям, что возникали при взгляде на них. Нечистыми.

— Куда же я веду моих солдат? — спросил Квезада, подойдя к однополчанину.

— Я уже проинструктировал вас, капитан, — отозвался Клавель. — Мы считаем, что на Искуплении укоренился еретический культ.

— Об этом вы мне не говорили, комиссар, — командир ветеранов указал на богохульное слово. Кроме трёх офицеров, в помещении заставы никого

не было — гвардейцы ждали снаружи, разведчик отряда проводил рекогносцировку моста.

— И чем бы вам помогли такие сведения? — поинтересовался Клавель.

— Нам неизвестно, что именно здесь происходит, — Крест посмотрел Квезаде в глаза, — но Висельников не случайно выбрали для этого задания. Здесь нужны лучшие бойцы полка.

В шлеме ветерана затрещал вокс.

— Квезада, приём, — ответил он.

— Говорит Галантай, — произнёс чёткий голос с сильным акцентом. — Капитан, мост совсем никакой. По большей части обвалился в ущелье, а остальное скоро рухнет следом.

— Сможешь провести нас на ту сторону?

— Если будем смотреть под ноги, всё получится.

— Понял тебя, выдвигаемся, — капитан переключился на канал связи с «Химерой». —Вергилио, займи позицию в двух километрах от моста и жди моего сигнала.

— Есть, капитан, — подтвердил мехвод.

Квезада холодно оглядел других офицеров.

— Знайте, если моё отделение пострадает из-за того, что вы умолчали о чём-то…

— Понятно, капитан, — огрызнулся Клавель. — Идёмте уже.

Они воссоединились с Висельниками у входа на переправу. Лучи нашлемных фонарей метались в неистовых вихрях сажи: возле теснины ветер окончательно рассвирепел.

— Держитесь рядом со мной, не сходите с помеченного пути! — предупредил Галантай по общему каналу отделения. Ему приходилось орать, чтобы перекрыть рёв бури. — Смотрите, чтобы вас не снесло! На мосту порывы ещё сильнее!

Казалось, что невысокий и худощавый разведчик всё время пригибается. Вместо стандартного бронежилета он носил кожаную броню и скуфейку, отороченную мехом. Судя по висевшей на плече лазвинтовке с необычно длинным стволом, боец также был снайпером отряда.

— Держись меня, старичок! — крикнула Кресту Рахель. — Поймаю, если навернешься!

Мост к Шпилю Каститас покрывала резьба в виде стилизованных цветов с широкими лепестками по обеим сторонам чашечки. Эмброуз вспомнил, что так выглядит древний символ целомудрия, но в осыпающейся каменной громаде не было ничего невинного. Она походила на искажённого двойника переправы к Веритасу.

«Целомудрие на Искуплении больше не приветствуется», — решил капитан, сам не зная почему.

Группа из девяти гвардейцев передвигалась плотной колонной, следуя за разведчиком. Галантай не преувеличивал — над тесниной условия намного ухудшились. Боковые стенки почти целиком развалились, и отряд оказался беззащитен перед ураганными ветрами, что налетали с обеих сторон. Кое-где фрагменты кладки рухнули на полотно моста и раскололись, поэтому бойцам приходилось огибать обломки размером с хороший валун. По самому покрытию шли трещины, которые порой расширялись до настоящих провалов, подсвеченных снизу адским пламенем бездны. Оттуда по ущелью разносился какой-то глубокий, первобытный ропот и серная вонь, напоминающая смрад тухлых яиц. Она проникала даже под дыхательные маски.