Темный оборот луны
Шрифт:
– - Не заблудимся?
– проговорила она с некоторым недоумением от того, что ее завели непонятно куда.
– - Ничего, - сказал Виталик.
– Тут надо на свет смотреть. Воон, туда и пойдем.
– - Ах, рыцарь, что такое свет...
– рассеянно вздохнула Галя, опираясь на его руку. Виталик ключом открыл дверь в небольшой предбанник, где работал телевизор и уютно сидели на диване два охранника - Эдик и Слава. Оба разом вскинулись на звук ключа, но Виталик, спокойно бросив: - добрый вечер, - и крепко взяв Галю за локоть, уверенной
– - Куда?
– привычным металлическим голосом, окрашенным угрозой, спросил Эдик.
– - На рабочее место, - ответил Виталик хладнокровно и прошел мимо.
Он провел Галю в дальнюю комнату и зажег там настольную лампу, неярко осветившую белые стены, стол, низкий черный диванчик и свалку коробок и оборудования в углу.
Эдик - в трикотажном джемпере, с засученными рукавами, обнажавшими волосатые руки с часами и металлическим браслетом (золотым, вероятно), бежал следом.
– - Виталя-Виталя-Виталя!
– позвал он приглушенным голосом, но требовательно (Галя неуютно поежилась).
– - Чего?
– спросил Виталик, выходя к нему в коридор и закрывая за собой дверь.
– - Как девушку зовут?
– спросил Эдик, шипя и вращая глазами.
– - Галиной, - ответил Виталик.
– - Хорошо зовут, - удовлетворенно заключил Эдик и вернулся обратно.
Виталик посмотрел ему вслед и вошел к Гале. Она в пальто напряженно сидела на диване и вопросительно посмотрела на него.
– - Раздевайся, - сказал Виталик, рассмеявшись, и Галя нерешительно взялась за пуговицы.
– Там вешалка есть... Бардак, правда, страшный - прошу прощения... Весь мусор, который не работает - он тут, у меня. Половину выкинуть, конечно, надо, но все руки не доходят.
– он достал из карманов и поставил на стол бутылку и пакет с соком.
– Ты это... употребляешь? Я взял как универсальный вариант.
– - О, конечно, - поспешно ответила Галя.
– Очень хорошо, что сок, а то я в чистом виде не люблю...
– - Стаканы тоже есть, - продолжал Виталик. Он сбросил пуховик на коробки и выдвинул ящик стола (что-то брякнуло).
– Даже чистые...
– он вытащил стакан и для подтверждения своих слов дунул в него.
– - Удивительно, - сказала Галя, рассмеявшись.
– - Ну вот, - он чувствовал, что ей все еще не по себе.
– Садись удобнее, что ты на краешке? Тут не страшно! Устраивайся. Может, ты чаю хочешь? Сейчас, я согрею.
Он вытащил из-за жалюзи, с подоконника, чайник. Тот был практически пустой.
– - На окне стоит, - проговорила Галя.
– Не залезут, не стащат?..
– - Второй этаж, - сказал Виталик.
– Тут не такие альпинисты кругом, и потом все-таки охрана, что-то она все-таки делает.... Я сейчас.
Он вышел с чайником в руке и направился к туалету. Охранники пребывали на своем месте. На тарелочке лежала порубленная колбаса. Слава, развалясь, ел бутерброд и смотрел в телевизионный экран. Эдик ходил по
– - Что ты смотришь!
– кричал он.
– Что он смотрит! Нашел, что смотреть!
На экране плыли узнаваемые и с детства знакомые кадры какого-то кривого отечественного детектива.
– - А что?
– благодушно отвечал Слава.
– Я же не всякое там разложение, Голливуд смотрю, - он обратился к Виталику.
– Он сам такие фильмы, такое разложение смотрит, я знаю. А я свой фильм смотрю.
– - Про ментов! Он смотрит про ментов!
– Эдик еще махнул рукой (Ну и что?
– спросил Слава).
– Ненавижю ментов!
– - Эдик, - напомнил Слава.
– Ты сам мент.
– - Все равно ненавижю. Ты не туда смотри. Ты сюда смотри. В этот телевизор, это твоя работа, - Эдик ткнул в монитор наружного наблюдения, где на четырех кадрах светились виды пустых лестниц и коридоров.
– - А чего туда смотреть, - протянул Слава, кусая разом половину бутерброда.
– Там уж ни одной живой души. Нет никого...
Они оба уставились на монитор где, словно специально для опровержения Славиных слов, возникло какое-то движение.
– - Вот, пожалуйста, - сказал Эдик, торжествуя.
– Где никого? Вон кто-то ходит.
Слава озадаченно взглянул на часы.
– - Носит кого в такое время.
Они продолжали разглядывать монитор. Виталик тоже взглянул. На экране, показывающем боковую лестницу, двое - мужчина и женщина - поднимались вверх, поднялись на площадку и, перегнувшись через перила, внимательно посмотрели вниз.
– - Чего это они там высматривают...
– проговорил Слава и еще более озадаченно добавил.
– Ого! Чего это они делают? Смотри-смотри. Он презерватив вынимает. Ей-богу, смотри! Это презерватив у него!
Все трое, уже не отводя глаз, прилипли к экрану.
– - Дает мужик!
– сказал Слава.
– - Под самую камеру стали!
– сказал Эдик, оттесняя всех и вплотную приникая к монитору.
– Хоть бы глаза подняли. Там же прямо видно, что камера.
– - Ну, чего делают!
– заорал Слава восхищенно.
– Ты видишь, чего делают!
– - Кольца есть?
– рявкнул Эдик.
– На руки смотри!
– - Да что на руки, что я рук не вижу?
– - Камера пишет? Пишет камера? На руки смотри! Кольца есть? Смотри, у мужика есть?
– - Тебе какая разница, - сказал Виталик, тоже увлекаясь происходящим действием.
– Тоже моралист нашелся.
– - При чем тут моралист? Это денег стоит! Это на пленку все записано. Больших денег! Не вижу... Хоть бы правую руку выставил, козлина. На левой нет. Нет на левой?
– - На левой и не будет, - сказал Слава, проверив на всякий случай собственные руки, убедившись, что у него самого кольцо на правой, и возвращаясь к экрану.
– - Не у всех на правой, - возразил Эдик.
– У католиков на левой, у вдовцов на левой.