Темный полдень
Шрифт:
Однако внезапный звук, доносящийся откуда-то справа, заставил меня замереть на месте, напрягая слух. Он был странным, непохожим ни на что знакомое — то ли стон, то ли протяжный вой, то ли приглушённый крик, который не могли бы издать ни птицы, ни звери. В нём было что-то тревожное, зовущее, но в то же время, пугающее своей неестественной интонацией.
В голове проносились разные мысли: от самых простых, вроде ветра, гуляющего в кронах деревьев, до более тревожных, связанных с волками, о которых предупреждал Дмитрий. А вдруг это один из тех зверей, которых упоминала Наталья, забрёл слишком близко к селу? Но в этом звуке было что-то человеческое, что-то неестественное
Я глубоко вдохнула, стараясь успокоить сбившееся дыхание, и, вопреки разуму, медленно двинулась в сторону, откуда доносился звук, стараясь ступать осторожно, чтобы не хрустнуть случайной веткой под ногой.
Шла медленно, судорожно сжимая руками камеру. Думала, отойду на пару метров, не выпуская дорогу из виду, но с каждым шагом приближаясь к источнику звука удалялась от тропы.
Вой становился все более отчетливым, в нем слышалась боль и отчаяние. Я шла все дальше, чувствуя как гулко колотиться сердце. Лес вокруг становился все мрачнее, все гуще. Мягкий мох под ногами скрывал звуки, из-за густого лапника елей солнечные лучи почти не попадали на землю, делая валуны, щедро разбросанные по земле похожими на лесных духов или великанов.
Ели раздвинулись, и я оказалась на небольшой поляне, окружённой кольцом высоких валунов, поросших густым мхом. Место показалось мне странным, каким-то тяжёлым, как будто воздух здесь был плотнее и давил на голову, заполняя всё пространство вокруг липкой тишиной. Это ощущение тяжести и тревоги, как будто кто-то невидимый наблюдает за каждым моим шагом, охватило меня мгновенно, выбивая из ритма размеренных мыслей. Казалось, что даже пение птиц здесь стихло, уступив место таинственному журчанию ручья, который бежал куда-то среди камней и впадал в небольшое озерцо, скрытое в густых зарослях камыша и лопухов. Источник звука был где-то совсем рядом, за этими самыми валунами.
Я двинулась вперёд, обходя валуны, и заметила, что их расположение подчинено какой-то своей, чуждой мне логике. Они стояли не случайно — их форма и расстановка образовывали круг, который едва ли можно было назвать природным явлением. От этого осознания у меня по спине пробежал неприятный холодок, как будто кто-то невидимый дышал мне в затылок. Я невольно оглянулась, но, конечно, позади никого не было.
Шагнув вперёд, я вдруг услышала тихий хруст под ногой и вздрогнула, когда посмотрела вниз. Там, в траве, лежала крошечная куколка, вырезанная из дерева. На первый взгляд она казалась просто примитивной детской игрушкой, но стоило наклониться ближе, как меня охватило странное, липкое отвращение. Куколка была окрашена чем-то тёмным и блестящим, что источало резкий, едкий запах, заставляющий морщиться.
Мои пальцы на мгновение потянулись к игрушке, желая поднять её и рассмотреть поближе, но что-то внутри меня заставило замереть. Неведомая сила, словно предупреждение, задержала мои движения. Я не могла сказать, что именно меня остановило — возможно, странная тяжесть этого места или тот самый инстинкт, что заставляет зверя замирать перед хищником. Сердце сжалось, а воздух вокруг внезапно стал ещё холоднее, пробирая до костей. В голове мелькнула мысль: эта куколка не должна была оказаться здесь, так же, как и я.
На мгновение мне показалось, что тени на валунах зашевелились, но, моргнув, я увидела только привычную игру света и тени. Однако ощущение тревоги не проходило, нарастая с каждым моим дыханием. Стиснув зубы, я выпрямилась, отступив от странной находки, стараясь сохранить спокойствие
Стон раздался совсем рядом, буквально в паре-тройке метров от меня. Мне было страшно идти дальше, но и уйти я не могла. А если это человек, попавший в беду? Или… каким-то образом пропавший ребенок оказался здесь? Понятно, что он пропал далеко отсюда, но….
Проклиная себя и свою глупость, я крадучись пошла дальше.
— Стой! — властный, грубый окрик заставил меня замереть на месте.
Окрик был резким, почти пронзительным в тишине леса, и он заставил моё сердце ухнуть куда-то вниз, к самому дну. Я замерла, даже перестав дышать, напряглась, словно зверь, попавший в ловушку. Мой разум отчаянно спорил с инстинктами: беги, немедленно! Но ноги словно приросли к земле.
Я обернулась в сторону, откуда раздался голос, пытаясь разглядеть в сумраке леса хоть что-то. Из-за валунов медленно выходил высокий силуэт — его фигура, тёмная и сливаясь с окружением, показалась мне почти нереальной. Сначала я не узнала его, но, когда он приблизился на пару шагов, мне стало понятно: это был Андрей. Даже в этот момент его лицо казалось каменным, а глаза — холодными, как сама ночь. Он был сосредоточен, в его взгляде читалось напряжение и полная замкнутость.
— Не двигайся, Айна, — приказал он, подходя ближе и хватая меня за локоть.
— Что такое? — мне стало по-настоящему страшно.
— Под ноги глянь, — коротко ответил он, чуть уводя меня в сторону от того места, где я стояла и, приседая на корточки, указал мне на что-то.
Опустив глаза я с ужасом обнаружила костяные зубья, торчавшие из земли и готовые захлопнув свою пасть от малейшего движения. Андрей бросил в них палку, и зубья сомкнулись со зловещим хрустом, перемалывая ее в щепки. Холодный пот выступил на лбу, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не выдать свой страх — один шаг и вместо этой палки была бы моя нога.
— Что за чертовщина? — прошептала похолодевшими губами.
— Волчья ловушка, — ответил мужчина, поднимаясь. — Кто-то ставит их на моей земле.
— Твоей земле? — я вдруг поняла, что меня бьет дрожь. — Местные, наверное. Волки нападают на скот….
— Волки? — приподнял он черную бровь. — Стой здесь. Сейчас приду.
— Можно… с тобой? — мне было стыдно признать, но оставаться одной было ужасно страшно. Этот страх был внутренним, иррациональным, но настоящим.
Андрей на мгновение замер, разглядывая меня взглядом, в котором промелькнула тень раздумий. Казалось, он взвешивал все за и против, прикидывая, насколько безопасно взять меня с собой или оставить здесь одну. Его выражение лица было напряжённым, и, когда он наконец заговорил, в его голосе прозвучала лёгкая, почти незаметная нотка уступчивости:
— Ладно. Иди за мной. Не отходи ни на шаг, — его голос стал твёрдым и властным, словно он уже привык отдавать приказы и ожидать, что их будут исполнять.
Он шел мягко и практически бесшумно. Через минуту мы вышли к источнику звука, и я едва сдержала вздох жалости и боли. На этот раз ловушка сработала, захватив в свою отвратительную пасть молодого щенка-волчонка.
Я замерла, с ужасом глядя на детеныша, который беспомощно бился в костяных зубьях. Его тонкий, жалобный визг пронзал лесную тишину, вызывая в груди острое чувство жалости и беспомощности. Тёмная шерсть маленького зверя была испачкана грязью и кровью, а задние лапы, попавшие в ловушку, выглядели ужасно — кости были раздроблены, а вокруг всё покраснело от крови.