Темный полдень
Шрифт:
— Какая мерзость, — я увеличила найденную куколку. — Боюсь предположить, чем ее измазали.
— Стой, Айна! Верни на предыдущий снимок.
— Что? Что такое? — я вернула фото, изображающее общий план поляны.
Андрей быстро наклонился ближе к экрану, вглядываясь в детали снимка. Его взгляд был сосредоточенным, пальцы едва заметно дрожали, когда он увеличивал изображение, на которое указал. Я заметила, как его челюсть напряглась еще сильнее, а затем он выдохнул, словно не мог поверить в то, что видит.
— Смотри сюда, — склонившись надо мной, он указал
Я максимально увеличила этот участок снимка, потом несколько раз прогнала через усиление резкости, стараясь не обращать внимание на тепло, исходившее от Андрея.
— Видишь?
— Да… — на экране был виден смазанный рисунок, напоминающий рунические знаки коми, однако он был… странным. Словно искаженным. Или исправленным. Или специально испорченным. Основа его была выбита на камне, но исправления наносились уже позже, все той же черной субстанцией, которой была измазана кукла. А самое странное было то, что я знала этот символ. Видела когда-то. Но упорно не могла вспомнить где и когда, словно сама память выталкивала из меня эти воспоминания.
— Ты знаешь, что это? — спросила я Андрея.
Тот отрицательно покачал головой.
— Не нравится мне это. Айна, оставишь мне снимки?
— Не вопрос. Даже сейчас обработаю и оставлю увеличенные фрагменты. Может показать местным?
— Не вздумай! — рыкнул на меня Андрей и в голосе его прозвучала такая сила и властность, что я даже голову пригнула. — Отправлю кое-кому. Пусть посмотрят. И ты пока молчи. Хорошо? — последний вопрос прозвучал значительно мягче, словно он желал сгладить свою резкость.
— Ладно-ладно, — подняла я руки, продолжая колдовать над клавиатурой. — В Кудымкаре есть музей коми-пермяцкой культуры, может кто-то из работников может нам помочь? Они все-таки профессионалы?
— Не волнуйся. Это моя забота. Сиди тихо, Айна. Я скажу новости, когда будут. Дай два-три дня.
— Хорошо. Тебе виднее. Готово, я все перекинула тебе на ноутбук. Карту могу забрать себе?
— Забирай. Только….
— Я поняла, Андрей, с первого раза, — я посмотрела на него и кивнула, — ты прав, это сделал кто-то из местных, поэтому показывать им…. Нет смысла. Самой мне соваться в Кудымкар…. Равносильно самоубийству. Так что в этом вопросе я вынуждена положиться на тебя. И еще…. Можешь считать меня параноиком, но давай карту почистим, а фото перекинем на флешку, думаю одну ты сможешь мне одолжить?
Он кивнул, пытливо глядя на меня, задавая немой вопрос.
— Знаю, звучит идиотски, — вынуждена была ответить я, — но…. был у меня случай, когда взломали комп. Все, понимаешь, почту, мессенджеры, соцсети. Чудом удалось спасти свои источники от разоблачения, чудом и осторожностью — никогда не хранила инфу в одном месте, на одном устройстве. Мне тогда хватило…
От страшных воспоминаний перехватило горло. Я до сих пор так и не смогла полностью избавиться от того леденящего ужаса, который испытала, увидев как мои данные медленно, но верно уплывают
Андрей кивнул, открывая ящик стола и доставая оттуда кучу флешек.
Я встала, потерла глаза и выглянула в окно на залитый солнцем лес, пока он сбрасывал фотографии на один из носителей и форматировал карту памяти до исходного состояния. Словно по контрасту со снимками, день стоял невероятно солнечный и теплый.
— Пора мне возвращаться, — заметила, бросив быстрый взгляд на хозяина.
Показалось мне или на мгновение во взгляде Андрея проскользнуло сожаление.
— Я отвезу.
— Не стоит. Идти до села не далеко, я доберусь пешком.
Он недовольно поджал губы, но возражать не стал, понимая, что не стоит дразнить гусей в селе и вызывать дополнительные слухи.
— Вот мой номер, — Андрей быстро написал цифры на бумажке, — Звони.
— Хорошо. Вот бл….. — выругалась я, посмотрев на свой телефон.
— Что такое? — нахмурился Андрей.
— Ничего…. — я не стала ничего объяснять ему, матерясь про себя и глядя на 8 пропущенных вызовов от Димы. Вчера я поставила трубку на беззвучный режим и забыла включить обратно. Кажется, мне предстоял впереди не простой разговор.
Быстро собрав вещи, отдав Андрею его свитер, я вышла из дома и быстрым шагом пошла по направлению к селу. Но пройдя шлагбаум с надписью на секунду замерла и обернулась. Сердце сжалось от легкого сожаления, потому что именно в этом доме я впервые за несколько месяцев ощутила настоящее спокойствие и умиротворение. Хозяин все еще стоял на пороге и смотрел мне вслед. И на минуту мне показалось, что лицо его выглядит… грустным. Но он был далеко, разглядеть его я не могла, поэтому поняла, что сама себе это придумала.
19
Май
Чем ближе я приближалась к своему дому, тем сильнее меня охватывало чувство тревоги. Восемь пропущенных звонков от Хворостова оптимизма тоже не прибавляли. В его мании контролировать и опекать я предчувствовала, что наскребла себе серьезные неприятности на хвост.
Атмосфера в селе стала гораздо более напряженной, чем была вчера. Едва я вышла на центральную улицу, как тут же стала предметом неодобрительных взглядов и перешёптываний. Взгляды были колючими, словно каждый встречный пытался прожечь во мне дыру. Женщины на лавочках у своих домов, обычно болтающие о хозяйстве, вдруг умолкали, стоило мне приблизиться. Некоторые даже демонстративно поворачивались спиной, делая вид, что меня вовсе не существует.
Но самый неприятный момент был в том, что я не понимала, о чём они говорят, даже когда слышала их шёпот. Их интонации были тяжелыми, неприятными, подозрительными. Невольно я ловила себя на том, что вслушиваюсь в эти шепоты, пытаюсь уловить знакомые слова, но все было тщетно.
Пока я шла по улице, на меня бросали взгляды несколько мужчин, стоящих у сельпо. Их лица были суровы и закрыты, как надвигающиеся тучи. Один из них что-то сказал, остальные одобрительно кивнули, но слова были для меня непонятны. Я ускорила шаг, надеясь, что это лишь мои страхи и воображение рисует угрозу там, где её нет.