Темный рыцарь Алкмаара
Шрифт:
После полуночи Эмери должен был сменить Джастин. Голубоватый, похожий на молоко туман окутывал лес, он плыл длинными рыхлыми прядями, цепляясь за ветки деревьев и кустов, и слегка светился. В его извивах мелькали чьи-то лица, едва приметно контуром, намеком. Души павших в битве покидали долину.
Ренард разбудил Гоара и указал на пряди тумана.
— Эльфийская волшба, — пробормотал Гоар.
Подошел Идразель, дохнул и прогнал туман.
В лесу царила удивительная тишина — лишь слышно было, как фыркают и переступают стреноженными ногами кони на поляне, срываются с листьев капли влаги
Пошел мелкий дождь.
Ренард поднялся, направился к Эмери, ткнул того в плечо и указал глазами на лежащий на земле нарубленный лапник — мол, топай, спи. Тот благодарственно кивнул, шмыгнул носом и потрусил на место следопыта.
Гоар перевернулся на спину и стал храпеть.
Ренард мерил поляну шагами и думал. Одна неприятная, одна тревожная ядовитая мыслишка сверлила мозг.
То и дело он останавливал свой взгляд на Даргане. Тот лежал неподвижно, не шевелясь, с закрытыми глазами. Спит или притворяется? Вообще говоря, как должны вести себя покойники? Ясное дело — погрузиться в вечный покой, как и положено мертвым. Ну а такой, как Дарган? Он ведь, кажется, вообще не спит?
Ренард развернулся и направился прямиком к алкмаарцу. Двигался следопыт неслышно, ступал мягко, ни одна ветка под ногой не дрогнула, ни один камешек не зашуршал.
— Ты спишь? — спросил Ренард, остановившись подле лежавшего.
— Нет, — донесся шепот не громче шуршания листвы.
— Тогда почему закрываешь глаза?
— Чтобы стервятники не выклевали.
— Если тебе не надо спать, почему не встанешь на пост вместо одного из наших?
— Встану. Но только вместе с Иргом.
Дарган сел, поднял веки и кивнул в сторону спящей Тейры.
— Понятно, — усмехнулся Ренард. — Эта девушка — твоя невеста? Ну… то есть была… когда ты был жив.
— Нет, — покачал головой Дарган. Мгновенно нахлынуло прошлое — Лиин, день свадьбы, чума. — Нет. Я встретил ее уже здесь, в пограничных землях. Она — единственная уцелевшая. Единственная живая из Алкмаара. А моя невеста, Лиин, она исчезла. Но я верю, что найду ее. И непременно — живой.
— Жаль, что не невеста… — Ренард кашлянул. — Когда ты смотришь в другую сторону, Тейра просто пожирает тебя взглядом. И в глазах ее такая страсть… такое желание. Иногда мне кажется, что одна ее любовь может тебя исцелить, но иногда… что она может тебя убить, если ты воскреснешь и скажешь, что любишь другую.
— Ты так хорошо разбираешься в девушках, что можешь прочесть в глазах Тейры ее чувства? — спросил Дарган с недоверием.
— Ну, такую страсть трудно не заметить.
Алкмаарец повернулся и посмотрел на спящую.
— Я часто на нее смотрю, когда она спит, и пытаюсь отыскать в ней сходство с Лиин. Пытаюсь, но не могу. После смерти можно любить лишь то, что любил при жизни.
— Тогда отыщи Лиин. — Ренард повернулся и направился в обход лагеря.
А Дарган все смотрел на Тейру. Она спала. Навес из лапника защищал ее от капель дождя. Дарган снял с шеи медальон и осветил его светом лицо спящей девушки. В первый момент ему показалось, что он видит Лиин. Дарган вздрогнул всем телом, и иллюзия пропала. И все же спящей Тейра показалась ему необыкновенно красивой. Или это «Свет души» так преобразил ее
Дарган вновь надел медальон на шею и отвернулся.
— Чем нежить отличается от живых? — спросил Ренард.
— Низшая нежить тупо выполняет приказы Мортис.
— Так и у людей, — кивнул Ренард.
— Высшие тоже подчиняются, хотя и воображают, что обладают собственной волей.
— Аналогично.
— Можно восстать против Мортис, но любой бунт обречен на провал и будет жестоко подавлен.
— У вас нет желаний?
— Желания есть, — покачал головой Дарган. — Дело в другом. Нас ничто не трогает, ничто не волнует. Мы холодны. Это главное.
— Но ты спас Джастина, — напомнил Ренард.
Дарган задумался.
— Да спас… Свет… — он осекся. — Сам не знаю почему, — добавил поспешно.
— Послушай, у меня к тебе еще один вопрос, и это касается не Тейры…
Договорить Ренард не успел.
Громко хлопая крыльями, между деревьев пролетела горгулья.
Краем глаза следопыт уловил движение серых теней за стволами.
— Волки! — крикнул он.
И невольно вскинул руку, будто собирался вытянуть стрелу из невидимого колчана.
— Задница Бетрезена… — пробормотал следопыт, сообразив, что безоружен.
Дарган вскочил и ринулся в темноту.
Идразель тоже проснулся и первым делом поднял посох, ярко осветивший поляну. Где-то в отступающей темноте послышалось рычание, потом визг, и все стихло.
— Кто стоял на часах? — спросил Идразель.
Ренард шагнул к нему.
— Ну, я.
— Около лошадей надо стоять! — рявкнул демонолог. — А не подле баб ошиваться.
Дарган вернулся и первым делом отправился проведать Бешеного.
Дождь усилился, Ренард понял, что в эту ночь ему не доведется выспаться. Остальные тоже проснулись до срока, сбились в кучу, клацая зубами. Следопыт наломал лапника и соорудил прикрытие для костра. Удалось вскипятить воду и заварить малиновые листья, пили горячее, ругались, ждали, когда небо посереет, и можно будет тронуться в путь.
К сожалению, следопыт так и не поговорил с Дарганом о том, что его мучило.
Уже когда совсем рассвело, дождь прекратился, но низкие тучи по-прежнему нависали почти над самыми вершинами деревьев. Маленький отряд двигался медленно — почва в этих местах была глинистая, дорога сделалась скользкой, будто покрылась льдом, копыта коней скользили.
Дарган ехал впереди. Он-то и нашел мертвого пехотинца. Вернее, мертвеца учуял конь смерти. Видимо, парень этот, вчерашний крестьянин, нынче вояка, умер от ран, и его товарищи попросту оставили убитого у дороги, для видимости завалив тело камнями. Какая-то мелкая хищная тварь обглодала умершему руку, но все тело не сумела вытащить из-под завала. Тело отдали Бешеному.
Вскоре свежие могилы стали попадаться с завидной регулярностью. Впрочем, настоящими могилами эти захоронения назвать было нельзя — тела просто оставляли в небольших углублениях, накрыв ветками и дюжиной камней. Многие из таких захоронений разрывали волки, но часть осталась нетронутыми. Было ясно, что какой-то отряд, обремененный обозом с ранеными, двигался впереди. Возможно, отряд Даргана вскоре его нагонит.