Тень ее высочества
Шрифт:
— Пред вами девушка-хэмелл, риэллы!
И снова никакой реакции. Мне стало смешно. Кажется, агграссец повезет меня домой, как нераспроданный товар.
— Фрейм, сними ошейник, — невозмутимо произнес Распорядитель.
Старик послушно выполнил его приказ, а затем подтолкнул вперед. Почти у самого края небольшого возвышения, на котором мы находились втроем, стояла белая тканевая ширма — расстарались специально для меня.
Пока шла к ней, попыталась лучше осмотреться. Тщетная попытка. Лампы установили так, чтобы их свет бил
Став за ширму, закрыла глаза. Как учил Солар, отстранилась от всего мира, концентрируясь на дыхании, слушая биение своего сердца. Глубокий вдох, медленный выдох. Есть только я и мое сердце. Оно и поведет мое превращение. Вдох-выдох…
Один удар — и моя кожа бледнеет, теряя загар, а волосы укорачиваются до плеч, приобретая пепельно-золотой оттенок.
Второй — радужку глаз заполняет холод серого. Черты лица становятся четкими и немного грубыми.
Третий удар сердца — и той девушки, что зашла за ширму, больше нет. К зрителям выходит простоватая блондинка, не красавица, но и не страшила. В таком неприметном образе я бежала из Семиграда двадцать два дня назад. Да, минуло двадцать два дня, а кажется, прошла целая вечность.
Тишина. Ожидаемой реакции нет. Ну, хорошо, риэллы, если и следующий облик не вызовет отклик, я не понимаю мужчин.
Я зашла за ширму и снова сосредоточилась на дыхании.
Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…
Когда я предстала перед покупателями, по залу покатился, усиленный эхом, шепот. Роскошные черные волосы, глаза цвета сапфира, притягательные черты лица и гибкая фигура — да, красота принцессы Северной империи никого не оставит равнодушным.
Не позволяя слишком долго пялиться на внешность потомка императрицы Микаэль, я вернулась за свое хлипкое укрытие и легко преобразилась, возвращая обличье мнимой сестры Юлиана.
Когда я вновь подошла к Распорядителю, укрытые темнотой мужчины, не дожидаясь сигнала, принялись называть баснословные суммы.
Душу переполняло отвращение и горечь, но я улыбалась, поощряя безумных транжир. Я готова на многое, лишь бы Фрейм остался доволен и больше не трогал Юлиана.
— Завидую вам, риэллы, вы можете приобрести такое сокровище! — Распорядитель подзадоривал покупателей. — Впервые жалею, что не имею права участвовать в торгах!
У меня огромный опыт по части неискренних улыбок, но впервые они давались настолько тяжело. Вместо того чтобы находиться рядом с пострадавшим другом, я вынуждена стоять перед пресыщенными сытой жизнью идиотами, которых потянуло на экзотику.
Наконец меня купили. Жаль, что сразу не понять для чего кому-то понадобился хэмелл — на опыты или в качестве игрушки.
К Распорядителю поднялся черноволосый молодой мужчина в полумаске, позволяющей рассмотреть твердо сжатые губы и мощный волевой подбородок. Договор купли-продажи скрепили ударом ладони о ладонь.
Получив плату, агграссец вручил покупателю хианитовый ошейник с напутствующими
— Будь осторожен, дружище, девчонка неплохо дерется — голыми руками она уничтожила трех взрослых крысоглотов.
— Я тебе не друг, некромант, — отрезал мой новый хозяин. — И в этом я не нуждаюсь.
Ошейник упал на пол, под ноги Фрейму. Ха, мне послышалось, или старикан и вправду скрипнул зубами?
Брюнет предложил мне руку, чтобы помочь спуститься по крутым ступеням с помоста. И как только наши ладони соприкоснулись, я испытала странное, доселе неведомое чувство защищенности. Словно кто-то близкий ласково погладил по голове и пообещал, что со мной больше ничего плохого не случится. Подобное я испытывала лишь в далеком детстве, когда, упав с дерева, переломала с десяток костей, и старшая жрица Регина сидела у моей постели.
Когда мою руку отпустили, необычное чувство не ушло, прочно укоренившись в моем сердце. Оставалось лишь не обращать на него внимание.
Внизу группками, на некотором расстоянии друг от друга, стояли удобные кресла, большую часть из которых занимали люди в масках. С одного из кресел приподнялся огненно-рыжий парень в такой же полумаске, что и брюнет, и с улыбкой произнес:
— Риэлла, мы с братом счастливы, что вы теперь в безопасности, — он не издевался, об этом говорил его искренний, полный участия взгляд.
— Надеюсь, вы не ранены, риэлла? — поинтересовался брюнет. — Лавджой целитель и может помочь вам.
— Нет, я в порядке.
— Хорошо, тогда накиньте поверх платья плащ, — мой странно заботливый и учтивый хозяин протянул одежду, — и давайте выбираться отсюда.
Эти обходительные парни совершенно не походили на работорговцев, и я набралась смелости попросить об одолжении.
— Пожалуйста, давайте немного задержимся? Должны выставить моего друга, хочу убедиться, что агграссец не убил его тайком.
— Ваш друг тоже хэмелл? — забеспокоился темноволосый.
— Нет.
— Но он был с вами в посольском караване, — утверждающе произнес рыжий.
Кажется, меня с кем-то перепутали.
«Эва, прошу тебя, ничего не говори!»
Я с легкостью могла бы промолчать, ничем не выдавая своего удивления. Но…
— Не понимаю, о чем вы. Я не имею никакого отношения к каравану тем более посольскому.
«Ой, дура, какая ты дурочка!»
Мужчины переглянулись.
Рыжеволосый расстроено заявил:
— Карим, выходит все зря, и мы…
— И мы купили не того хэмелла, — вопреки ситуации в голосе брюнета прозвучало веселье.
Рыжий нервно запустил пальцы в волосы.
— И где теперь его искать? Риэлла, вы нас не обманываете? Мы проникли на торги ради спасения посла хэмеллов, поэтому вам нет смысла что-либо недоговаривать.
— Лавджой, отстань от девушки, она говорит правду.
— Мне жаль, — это единственное, что я смогла произнести. — И я пойму, если вы решите вернуть меня агграссцу.