Тень горы
Шрифт:
– Я люблю тебя, Дидье.
– И я тебя тоже, Лин. Стало быть, прикончим гада?
– Нет, мои слова не были согласием. Завтра я уезжаю из города и буду отсутствовать где-то с неделю, от силы дней десять. Когда я вернусь, мы вместе составим план. Должен быть способ обойтись без убийства, Дидье.
– Как показывает мой опыт, в таких ситуациях убийство – это единственный беспроигрышный ход, – задумчиво молвил он. – Все прочее будет блефом.
– Конкэннон всего лишь человек. Значит, и его чем-то можно пронять.
– Пулей в грудь,
– Я с ним говорил, и я его слушал. В тюрьме я встречал с дюжину таких конкэннонов – один к одному, только лица разные. Не скажу, что он мне нравится, но могу сказать, что, если бы его жизнь сложилась иначе, Конкэннон стал бы незаурядным человеком. Он и сейчас незаурядный, только не в том смысле. Надо придумать, как уладить это без нового кровопролития.
– Люди такого сорта не меняются, Лин, – сказал он с печальным вздохом. – И подтверждением тому ты сам. Скажи, ты изменился, когда попал в тюрьму? Ты изменился, когда примкнул к Компании? В самой своей сущности, в глубине души, разве ты изменился? Разве ты не тот же человек, которым был всегда?
– Дидье…
– Ты тот же самый. Ты не меняешься. Ты не можешь измениться, как не могут измениться и все конкэнноны в этом мире. Они рождены, чтобы губить и разрушать, Лин, пока их не остановит время или чья-то кара. И сейчас, когда один из них несет нам гибель и разрушение, самым благоразумным поступком с нашей стороны будет убить его, приняв это бремя на свою карму и надеясь на лучшие инкарнации в будущем как награду за доброе дело: избавление мира от зла, которое мог сотворить этот человек, останься он в живых. Хотя лично я не могу придумать для себя инкарнации лучше той, какую ты сейчас видишь перед собой. Мне остается лишь просить о переселении души Дидье в тело Дидье, и так снова и снова до бесконечности.
– Только ничего не предпринимай до моего возвращения. Мы сначала все обговорим и потом уже сделаем то, что сочтем правильным, о’кей? А в мое отсутствие, пожалуйста, приглядывай за Лизой. При встрече я попрошу ее уехать на время в Гоа, но мы же с тобой знаем Лизу.
– Без шансов, – сказал он, пожав плечами.
– Сам знаю…
– Она хитрая лиса, друг мой. Она отлично знает, чего хочет, и умеет это заполучить.
– Пригляди за ней, пока я не вернусь. Если понадобится еще одна пара глаз, попроси Навина уделить этому время, которое у него останется после Дивы. Я поговорю с ним, если встречу.
– Разумеется, я не нуждаюсь ни в чьей помощи, но к Навину отношусь с симпатией, – рассудил Дидье.
– Мне он тоже нравится. Вы с ним составите отличную команду. Кстати, говоря о командах, после этой поездки я буду не прочь поработать на пару с тобой, Дидье, если твое старое предложение остается в силе.
– Лин… ты о том… чтобы нам работать вместе?
– Мы обсудим это, когда я вернусь.
– Ты что, уходишь из Компании Санджая?
– Именно так.
– В самом
– Да, но сначала я должен выполнить эту работу. Сказать по правде, я думаю, он будет только рад от меня избавиться.
– Ты не боишься ему возражать. Есть две разновидности лидеров: те, которые всегда готовы услышать правду, и те, которые ее ненавидят. Сдается мне, что Санджай из породы ненавистников.
– Так и есть, – улыбнулся я.
– Я счастлив узнать, что ты его покидаешь. А ты счастлив?
– Да. Береги Лизу.
– Буду беречь, и с большим удовольствием.
– А теперь вернемся к остальным?
– Да! Ты сообщил мне чудесную новость, Лин, и мы должны это отпраздновать! Вот только…
– Что такое?
– Вы с Карлой.
– Мы с Карлой? Мы не вместе. Есть я, и есть она.
– Лин, ты сейчас говоришь с Дидье. Никакой, даже самый мимолетный намек на нежные чувства не ускользнет от глаза Дидье. Я видел вас двоих, и я все понял.
– Забудь о Карле.
– Я смогу это сделать, если сможешь ты, – заверил он. – Что бы ты ни делал, я на твоей стороне.
– Спасибо, брат, – сказал я и крепко его обнял, уткнувшись лицом в курчавую шевелюру.
А еще через минуту мы воссоединились с Карлой и Близнецом. Карла взглянула на нас проницательно и улыбнулась с легким оттенком всезнающего превосходства, который только добавил пикантности ее обаянию.
Две девушки-иностранки, держа по бокалу в каждой руке, танцующей походкой приблизились к Дидье и Близнецу, которые, также пританцовывая, взяли предложенную выпивку.
– Ты здесь с кем-то? – спросила одна из девчонок у Близнеца.
– Я здесь с самим собой, – ответил он, – но не уверен, что это принимается в расчет. Я Близнец. А вы кто?
– Надо же! – вскричала одна из девчонок. – И я Близнец!
– Отлично, тогда зацени вот это: в чем разница между Близнецом и Близнецами?
– И в чем же?
– У Близнеца нет пары!
И они все захохотали, корчась, натыкаясь дуг на друга и проливая вино.
Мы с Карлой долго пробирались через тусовочную толчею, перекликаясь с друзьями и знакомыми, пока вдруг не обнаружили совершенно свободную барную стойку.
– Какой чудесный бар! – сказала Карла в ответ на приветствие бармена. – Полно напитков, все задаром и ни одного клиента.
– К вашим услугам, – сказал бармен.
– Я готова пристрелить как минимум трех человек за бокал шампанского, – заявила Карла, сопровождая эти слова изящным взмахом руки.
– Как скажете, мэм, – ответил бармен. – А вам, сэр?
– Содовую без льда, – сказал я. – Как тут идут дела?
– Как обычно, сэр, – изрек бармен, сама невозмутимость. – В итоге у всех останется лишь два вопроса: «Что я вчера вытворял?» и «Что я вчера пропустил?»
– Если только последней фразой не будет: «Черт возьми, похоже, мне хана», – предположил я.