Тень горы
Шрифт:
Вслед за ней в темноте растворились ее питомцы.
– Советую предупредить всех, кто носит фамилию Соарес, – сказал я Рэнделлу. – Она этого так не оставит.
– У меня нет семьи, – ответил он. – Я сирота. Родители отказались от меня при рождении, никто меня не усыновил, пока я был в детском доме, а в шестнадцать лет я его покинул. Так что мадам Жу не может причинить вред моим родным, поскольку их нет.
– И ты действительно убил бы всю эту компанию?
– А разве вы не убили бы, сэр?
– Я постарался бы остановить их, прежде чем пришлось бы убивать.
– Не в армии, в морской пехоте.
– Сколько лет?
– Шесть, сэр.
– Что происходит? – послышался голос Винсона в машине.
– Просто кое-кто тут спятил, сэр, – ответил Рэнделл, открывая Винсону дверцу. – Кое-кто постучался во врата ада.
– Так охрененно здорово выбраться наконец на свежий воздух, – сказал Винсон, потягиваясь. – Просидел в этом автомобиле типа целую вечность. Мне нужно поссать, мэн, и довольно срочно.
Он направился к ближайшей стене.
– Давай вести себя как цивилизованные люди, Винсон, – сказал я. – Тут припаркованы мотоциклы. Потерпи, пока мы не поднимемся ко мне.
Рэнделл поставил автомобиль к стенке с таким расчетом, чтобы можно было быстро выехать в случае необходимости и не мешать проезду других машин.
– Никто здесь ее не тронет, – сказал я, когда Рэнделл запер машину. – Можешь спокойно подняться ко мне и вытянуть ноги.
– Замечательно, сэр.
– Слушай, Рэнделл, завязывай с этими дурацкими «сэрами». Меня зовут не Сэр, а Лин или Шантарам, если предпочитаешь. Или можешь называть меня Боссом.
– Спасибо, мистер Шантарам, – улыбнулся он, и в глазах его блеснули гоанские закаты.
– Где можно поссать? – спросил Винсон, выделывая кренделя на дорожке.
Мы с Рэнделлом втащили его наверх по ступенькам, и я стал стучать в дверь:
– Открывай, Джасвант!
– Пароль? – послышалось из-за двери.
– Открывай свою долбаную дверь, ублюдок! – крикнул я, поддерживая Винсона.
– Лин! – воскликнул Джасвант. – Чего ты хочешь?
– Чего я хочу? Ах ты, пенджабская пародия на домовладельца! Я хочу придушить тебя твоим собственным тюрбаном и разделать твоим кирпаном [96] .
96
Кирпан – кинжал или меч, который носят крещеные сикхи. Считается оружием, призванным защищать людей от нападения, останавливать насилие.
– Только через мой крещеный зад, – сказал он. – Неужели ты действительно этого хочешь?
Рэнделл, похоже, слушал нашу беседу с большим удовольствием. Винсон в моих объятиях начал пускать слюни. Джасвант явно наслаждался беседой. Я стоял перед своим жильем и не мог в него попасть.
– Джасвант, впусти нас, пожалуйста, – произнес я медоточивым тоном, сжав зубы.
– Без проблем, мой иностранный друг, – отозвался он. – С тобой нет никаких зомбированных?
– Открой долбаную дверь, Джасвант.
Баррикада заскрипела и отодвинулась
– Он похож на зомбированного, – сказал Джасвант.
– Я хочу писать! – заявил Винсон.
– Из него уже вытекают жизненные соки? – воскликнул Джасвант, попятившись.
– Сейчас они вытекут прямо на пол, если ты не перестанешь болтать.
– Ты не видел там зомбированных? – спросил Джасвант.
– Хватит уже о них, – сказал я и повел Винсона к себе. – Познакомься лучше с Рэнделлом.
– Привет, Рэнделл. Меня зовут Джасвант. Как там на улице?
– Пока что спокойно. Но я полностью согласен с тобой, что надо остерегаться зомби. Когда имеешь дело с неумершими, самое мудрое – быть осмотрительным.
– Вот именно! – подхватил Джасвант, возвращаясь в свое кресло. – Я все время твержу им это. Бедствия. Хаос. Беспорядки вроде нынешних. Тут-то все и начинается.
– Джасвант, – сказал я, пытаясь удержать Винсона в вертикальном положении и одновременно открыть дверь, что оказалось на удивление нелегким делом, – мне надо будет купить у тебя еще продуктов. У меня гости, как видишь.
– Что да, то да! – засмеялся он.
Я открыл наконец дверь. В комнате были Дидье, Олег, Дива и Дивушки – Чару и Пари.
Все они были в маскарадных костюмах. На Диве был купальник с леопардовой расцветкой. Дидье снял гладиаторский панцирь, оставив кожаную маску, пачку и трико. Олег изображал римского сенатора в сандалиях и тоге из моей простыни. Чару и Пари превратились в кошечек с ушками и длинными хвостами. Чару была серой персидской, а Пари абсолютно черной.
– Лин! – воскликнул Дидье, сидевший рядом с Дивой на матрасе, расстеленном на полу. – Мы, как водится, опаздывали на вечеринку, и на одном из полицейских постов нас не пропустили, так что мы вернулись сюда, а тут как раз объявили полный локдаун.
– Привет, Лин, – сказала Дива. – Ничего, что мы вторглись к тебе?
– Это очень здорово. Рад вас видеть. Знакомьтесь, это…
– Рэнделл, мисс Дива, – сам представился Рэнделл. – А ваше прекрасное лицо не нуждается в представлении.
– Вау! – сказали Чару и Пари.
– Привет, а я Винсон, – сказал Винсон. – Я нашел свою девушку. Она в ашраме.
– Вау! – сказали Чару и Пари.
– Это Чару, – сказала Дива, – а это Пари.
– Она в ашраме, – сказал Винсон, тряся руку Пари.
– Она что, как бы не в себе? – спросила Пари.
– Или, может, у нее неизлечимая болезнь? – спросила Чару.
– Ч-что? – спросил Винсон, покачиваясь и пытаясь сосредоточить внимание на девушках. – Вы знаете, мне очень надо пописать.
Я отвел его в туалет.
– У тебя какой-то растрепанный вид, Шантарам, – сказала Дива, вставая и раскрывая мне объятия. – Давай обнимемся, йаар.
Она обняла меня и затем снова села на матрас рядом с Дидье. Матрас выглядел знакомо. Я заглянул в спальню. Матраса не было, деревянная кровать была похожа без него на открытый гроб.