Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
Вид она имела достаточно устрашающий.
Такэда, по привычке схватившийся за рукоять хардсана, хмыкнул.
– Скорлупа. Но похожа на скафандр... или на экзоскелетный костюм-механизм.
– Ты угадал, инженер, это именно экзоскелетон, устройство для увеличения мышечных усилий. Оно предназначено не для человека, но для наших целей сгодится. Если бы это был скафандр типа тех, что носит команда Хуббата, можно было бы жить спокойно.
Никита шлепнул ладонью по морде механизма, и тот засеменил к выходу, как громадное насекомое. В таком порядке:
– Надеюсь, он-то не живой?– сардонически осведомился Такэда.– Не родственник нашим друзьям из СС?
– Не родственник, - успокоил Толю Сухов, - обычный кибер с линейной программой, но худо-бедно команды кое-какие, альтернативно кодированные, может выполнять самостоятельно. Заходи.– Они вошли в камеру.– Я запрограммировал его на разминирование пути, если на Земле нас ждет засада. Что с тобой?– Последний вопрос Никита задал, заметив, что Толя смотрит на него со странным выражением.
– В твоем лексиконе появились необычные выражения: "кибер" с линейной программой, "альтернативно кодированные", "экзоскелетон"... А ведь ты чистый гуманитарий, далекий от любой техники и инженерной терминологии.
– Совершенствуюсь, - отмахнулся Сухов.– Не рефлексируй, ничто научно-инженерное не чуждо и лирикам.
Камень эрцхаора на пальце танцора высветил в воздухе объемную фигуру, напоминающую пятиконечную звезду и человечка одновременно. Мерзкий чешуйчато-лапчатый механизм исчез. А потом в бездну хроноскважины провалились и люди...
Куда делся запрограммированный Суховым кибер, Такэда так и не понял. Они спокойно вышли из камеры сдвига, забрались на склад, взяли вардзуни и по тонкому кинжалу, которые раскопал Никита, настроили транскоф, не выходя из кокона темпорала, и вышли из такого же дипломата уже в трехмерной реальности Земли. Как оказалось, в доме Вуккуба, который правда отсутствовал, зато оставил им странную записку: "Посланник, берегитесь черных рук".
Задерживаться у Вуккуба не стали: переоделись по весеннему сезону в то, что было для них приготовлено - Вуккуб явно знал, когда они вернутся, и даже оставил деньги, - и отправились в аэропорт Душанбе, удостоверившись, что никто за ними не следит. Через четыре часа они были в Москве...
– Чай прекрасен, - сказал Никита, откидываясь на спинку кресла.– Ты мастер не только в цукими-юкими на татами, но и в чайной церемонии. Можешь наниматься в любой японский ресторан.
Сухов дразнил друга, пребывая в хорошем расположении духа, намекал на его "японскую половину" натуры. Цукими в переводе с японского означало любование луной, а юкими - любование снегом.
– Если хвалишь, говори - аната, что значит "вы", - назидательно
– Этого у них не отнять, - согласился Никита.– Потому что они всех боятся.
Толя мгновенным движением кисти метнул в него чашку с остатками чая, но танцор без усилий поймал ее, не пролив при этом ни капли.
– Но вообще-то я бы поел чего-нибудь, - продолжал он тем же безмятежным тоном.
– Колдани, - предложил Такэда.– Колдун ты или нет? У Романа все равно холодильник пуст.
– Во-первых, я не колдун, а во-вторых, ты сам говорил, что законы физики нашего хрона не позволяют работать магии слова, жеста и мысли. Разве нет?
– Наверное, да. Но существует такое понятие как "порог мысленного контроля", и хотя в земных условиях, да и вообще в нашей вселенной, он очень высок, преодолеть его можно. Преодолевает же Вуккуб.
– Значит, он маг более высокого класса.– Никита с подозрением глянул на Толю.– Что ты хочешь сказать? Что мне надо-тренироваться в магии, чтобы сравниться с ним?
– Не сравниться, - покачал головой Такэда.– Превзойти.
– Надоело мне все, - нахмурился Сухов.– И советы, и дела, и заботы. Хочу в театр, в спортзал хочу, танцевать... танцор я в конце концов или нет?
– Танцор, - бесстрастно сказал Такэда.
Сухов долго смотрел на него, решая, насмехается над ним инженер или нет. Махнул рукой.
– Ясно. Безнадежен, да?
– Маме позвони, - посоветовал Толя, - или дай лучше телеграмму, что жив-здоров. Волнуется, поди.
Никита нахохлился, хорошее настроение покинуло его. Однако уйти в меланхолию ему не дал вернувшийся с ворохом пакетов Роман. Он пересказал все новости, какие знал, обо всем, что было связано с судьбой Сухова и Такэды, однако новостей было мало.
Ксения не появлялась, мастерскую ее забрали под коммерческий магазин, никто ее не искал и не спрашивал. Квартиры Толи и Никиты давно принадлежали другим людям, которые ничуть не интересовались, кто в них жил раньше. В театре Сухова практически забыли, хотя о последнем его выступлении ходили легенды. Точно так же ушел в забвение и Такэда, хотя товарищи по работе еще хранили в памяти образ "русифицированного" японца, эрудированного, выдержанного и тактичного.
– Но с тех пор, как меня помяли, - продолжал рассказ Роман, - ни одного из обидчиков я больше не встретил. Исчезли вы, Прекратились и странные происшествия.
– И все же ЦРУ работает, - проворчал Никита, показывая Толе перстень индикатора, в камне которого подрагивала россыпь желтых искр.– Да и я чувствую "качание" эфира.
– Что еще за ЦРУ?– полюбопытстврвал Роман.– Зачем вы понадобились американской разведке?
– Это не американская разведка, - сказал Сухов.– Это информ-разведка.
– Точнее, психоразведка, - добавил Такэда.
Бывший тренер россдао подождал более подробных объяснений, не дождался и скрылся на кухне, объявив: