Тень Люциферова крыла (Посланник)

Головачёв Василий Васильевич

– Выбор Посланника был твой?

– Нет, это действительно случайный выбор Вестника, но я мог дать отрицательную рекомендацию.

– Вот почему тебя мучили сомнения. А я думал - из-за Ксении... что ты ревнуешь.

– Прозрел наконец?
– Толя не стал говорить, что в вопросе с Ксенией Никита оказался провидцем. Но вряд ли узнает об этом.
– Правда, до настоящего Посланника тебе далековато.
– Толя поднял руку, останавливая Никиту.
– Не обижайся, выслушай. Я пока твой друг и имею право на правду.

Ты не самый храбрый из людей,

не самый сильный, не самый умный, не самый добрый и решительный, поэтому тебе, чтобы выжить и дойти до цели, надо научиться думать, планировать, изворачиваться, искать выход из самой безнадежной ситуации. Если на спасение будет один шанс из миллиона, ты обязан воспользоваться им, и мысль о поражении просто не должна прийти тебе в голову. В принципе, Зу-л-Кифл уже говорил тебе об этом. Зато я всегда буду рядом. Это все.

Никита открыл рот, чтобы пошутить, и закрыл. Вид у Такэды был необычным, лицо оставалось спокойным, но он волновался.

– Да, Зу-л-Кифл зрил в корень. Наверное, оба вы правы. Но я тебя не совсем... ты говоришь таким тоном...

– Потому что в скором времени не смогу тебя сопровождать, ни в качестве советника, ни в качестве оруженосца. Я простой смертный. Кит, и не в состоянии последовать за Посланником в ад многомерия. Хотя буду настаивать на этом.

Лицо Никиты просветлело.

– Вон ты о чем... ну, это мы еще поглядим, Оямыч. Может, и ты сможешь.

– Вряд ли, - раздался сзади чей-то невыразительный, равнодушный голос.

Такэда стремительно обернулся. Из дупла дерева-темпорала спрыгнул на землю Хуббат, предводитель "свиты Сатаны", за ним еще четверо, такие же равнодушные, громадные, мощные, грозные.

– Я ждал тебя, брат Вуккуба, - спокойно сказал Никита, и в голосе его не было страха.

Они стояли друг против друга, ощутимо сильные, исполненные решимости - в силу разных обстоятельств - и уверенности, но если Хуббат не видел перед собой достойного противника, и не был щепетилен в вопросах морали, то Сухов, наоборот, знал, с кем имеет дело и не испытывал к нему враждебных чувств.

Хуббат был вооружен хабубом и держал трезубец остриями к противнику, копье вардзуни Никиты торчало у него подмышкой, глядя наконечником в лицо раругга.

Такэда представил, что сейчас произойдет, и украдкой оглядел сопровождавшую вожака СС четверку. В случае поражения Сухова шансов спастись у инженера не было, но сдаваться без боя он не собирался. Незаметно вытащив свой кинжал-стилет, который таскал с собой все время. Толя приготовился к схватке с хладнокровием самурая, задумавшего харакири.

Хуббат метнул трезубец без предупреждения, хотя слово "метнул" не отображало действительности: просто все три острых и длинных зуба его оружия, засияв, вдруг устремились к Никите, метя в голову, грудь и живот. Но и Сухов действовал не менее быстро: с острия вардзуни сорвались три извивающихся молнии и вонзились в летящие стрелы трезубца. Три неярких, но шипящих и визжащих вспышки возникли в десятке метров перед людьми и пропали. "Стрелы" хабуба исчезли. Противники, как

ни в чем не бывало, стояли друг против друга с оружием в руках. Хабуб снова сиял тремя остриями стрел-ракет (видимо, перезаряжался он автоматически), а наконечник вардзуни ронял на землю капли голубого свечения. На лице Хуббата читалась озабоченность, Никита улыбался.

– Попробуем еще, триглав?

Вспыхнули три факела ослепляющего пламени - стрелы сорвались с "древка" трезубца, и еще раз, и еще. Девять раз вспыхивали леденящие душу, выжигающие глаза, почти бесшумные взрывы, но ни одна из стрел-ракет не долетела до цели. А если бы долетела!.. Даже в полусотне шагов от сражавшихся Такэда ощутил жуткую мощь этих стрел, способных расколоть гору величиной с Эверест, а ведь Хуббат стрелял в стоящего в десяти шагах танцора в упор! "Вовремя мы надели диморфанты", - подумал Такэда с облегчением и получил благодарность от Сусаноо в виде ласкового прикосновения к спине мягкой кошачьей лапы.

– Поговорим?
– все так же улыбаясь, предложил Никита.
– Я не хочу тебя убивать, раругг.

– Нам не о чем разговаривать, я просто делаю свое дело, - тяжело произнес Хуббат. Он ничего не сказал своим помощникам, не сделал ни одного жеста, но один из них вдруг поднял свой хабуб, и Такэда мгновенно метнул в него стилет.

Тонкое жало клинка вошло оперативнику в висок, но он все же выстрелил, хотя и неточно: три молнии ушли в сторону болота и через несколько секунд три гигантских смерча, черно-белых, с голубыми просверками, выросли на горизонте, вонзились в небо, расплываясь зонтиками фиолетово-синего дыма и короной молний.

Загрохотало, вздрогнула равнина, скала с темпоралом и людьми закачалась, словно готовая рухнуть.

Оперативник с кинжалом в голове упал на колени, однако почти сразу же вскочил, вырвав клинок из годовыми повернулся к побледневшему Такэде. Голова его стала менять форму, разделилась на три вертикальных слоя, два из которых взбугрились изнутри десятком, шишек, превращаясь в две жуткие морды, а третий - с дырой от кинжала, оплыл, словно вытек в воротник. Затем морды сложились в одну фигуру, шишки их разгладились, голова вытянулась, посветлела, два лишних глаза втянулись в нее, как и два хищных носа, миг - и на объятого ужасом инженера глядело человеческое лицо. Без всякого выражения. И это было страшнее всего.

– Успокой своих клевретов, - посоветовал Сухов.

Хуббат снова промолчал, но четверка его помощников замерла, отвернувшись от Такэды.

– Да, ты многому научился, - неохотно признался раругг наконец.
– Я ошибся в тебе тогда, а ошибки надо исправлять.

– Поздно, триглав. Моя магическая вооруженность еще слаба, но и ее достаточно, чтобы противостоять тебе и твоей команде.

– Вардзуни - йе твое оружие, как и шиххиртх.

– Я не профессиональный Посланник, о блюститель этики боя, и только защищаюсь. Вряд ли ты, будучч на моем месте и владея шиххиртхом, не пустил бы его в ход. Не выполнил свою главную задачу - уйди с дороги.