Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
Тело мага заиграло перламутрово-радужными переливами, свечение сползло с него на песчаную почву слоем красивого пламени, растворив слой песка в диаметре четырех метров. Пахнуло холодом и запахом сгоревшей картофельной ботвы.
– Ибо тело человеческое, как и любое другое, по сути, многодиапазонная антенна, а также пакет квантово-механических волн, закончил Никита. Протянул Такэде перстень эрцхаора.– Возьми на всякий случай, мне он уже не нужен. Ты готов? Тогда идем туда, где нас никто не ждет.
Транскоф послушно перенес их в темпорал, и уже через четверть часа Посланник
– Здесь зона биологического дискомфорта, - обернулся к Толе Сухов, блеснув зубами.– И даже в диморфантах нам долго не продержаться, поэтому действовать надо быстро. Может, останешься, подождешь меня тут?
– Где мы?
В "предбаннике" Ада. Этот хрон - база Гиибели - соседствует с Гашшарвой, ее хроном, и контролируется ею.– Никита подождал реакции Толи, усмехнулся.– Но, во-первых, вряд ли она ждет нас на своей базе, во-вторых, засечь наши переходы теперь не просто, и, в-третьих, мы найдем здесь то, что ищем.
Такэда безмолвно шагнул из камеры хроносдвига в коридор, который вывел их наружу. Инженер оказался у подножия какого-то исполинского изваяния, судя по гигантской, лоснящейся чернотой, "львиной" лапе, из-под когтя которой они вышли. Фигуру изваяния невозможно было охватить одним взглядом, к тому же выше пояса она скрывалась в сияющей желтой дымке, окутывающей весь ландшафт и не позволяющей видеть предметы дальше двухсот-трехсот метров.
Прямо перед собой Толя увидел стену какого-то сооружения, по виду из грубо обработанных бурокоричневых каменных глыб, со множеством ниш и окон, напоминающего римский Колизей.
Вершина сооружения и края так же скрывались в дымке, мешающей определить его истинные размеры, но и так было ясно, что строили его исполины и для исполинов.
Почва здесь была каменистая, цвета запекшейся крови, со множеством трещин и россыпей острых камней, напоминающих по цвету и блеску золото. Из-за дымки цвет и глубину неба оценить было невозможно, дышать в здешнем воздухе тоже было нельзя из-за целого набора ядовитых газов и запахов, и диморфант инженера перешел на полную автономность, превратившись в скафандр.
Однако ослабить пси-давление этого мира на мозг хозяина до нуля он не смог.
– Ну как, идти можешь?– раздался в ушах тихий пси-шепот Сухова.
Такэда передернул плечами, взвесил в руке меч.
– Я пойду первым. Куда?
Никита хмыкнул, обошел его и повернул направо, направляясь вдоль стены здания в светло-желтое зарево.
Это был город. Зданий, конечно, Такэда не видел, только их основания, проплывающие то слева, то справа, но сомневаться в том, что они идут по мертвому, полуразрушенному временем, городу, не приходилось. На взгляд Такэды, привыкшего опираться на здравый смысл и интуицию. Тем более поразительным оказался ответ Сухова на вопрос, что это за город.
– Это не город - пересечение двенадцатимерных компактных пространств, образующих
Некоторое время "Толя шел молча, озираясь и обдумывая услышанное. Сухов покосился на друга, хорошо видя его сквозь скафандр, посочувствовал: Что, сложно, инженер? Хочу предупредить: мы зашли за пределы человеческих восприятий, поэтому не старайся дать названия и не надейся получить объяснения, что увидишь. Ты увидишь совсем не то, что сможешь объяснить, реакция человеческих чувств не даст адекватную картину отражения мира, особенно в зонах прямого просачивания Хаоса.
– Что ж, - хладнокровно сказал Такэда, - я и не претендую на полное постижение истины, но ты мог бы интерпретировать поступаемую визуальную информацию. У Брюсова есть такие строки:
Верь в звук слов:
Смысл тайн в них.
– Словами можно выразить лишь ничтожную часть вселенского поля информации, как бы ты их ни произносил, тихо или громко.
– Самые тихие слова - те, что приносят бурю. Это Заратустра Ницше.
– Я помню. Там дальше у него: "Мысли, приходящие, как голубь, управляют миром". И это правда.– Сухов понял, что Толя пытается справиться с растерянностью и потрясением, поэтому так многословен. Договорились, я буду говорить о том, что вижу сам.
Через час они вышли на "площадь города", оружейную темными громадами "зданий" - объемами многомерных пространств, "закристаллизовавшихся" в этом мире в виде знакомых человеческому глазу форм.
– Где-то здесь, - заключил для себя Никита.
Словно в ответ на его слова в золотистой дымке послышался шум, и сквозь сияние медленно проявилась фигура невиданного чудовища со складчато-бугристым, гиппопотамьим телом и кошмарной головой, состоящей, казалось, из десятка гигантских клыкастых пастей. Ни передних, ни задних лап у него не было, так что оставалось загадкой, как оно двигалось. Увидев людей, чудовище ускорило движение, тяжеловесное, плавное и неумолимое, как ход асфальтового катка. Однако стоило Никите взяться за рукоять меча, оно притормозило, глухо заворчав и замотав рылом, похожим на переднюю часть шахтопроходческого комбайна с фрезами и пилами.
– Бордонгкуй, - сказал Никита.– Один из магов, "вывернутый наизнанку" Гиибелью и приспособленный для защиты ее базы. Правда, если тело его при этом выдержало, то разум - нет.
– Помочь ему нельзя?
– Чем? "Вывернуть" назад тело можно, интеллект же вернуть нельзя. Иди, иди, - тихо обратился Сухов к могучему существу.– Может быть, мы еще вернемся за тобой.
Чудовище с ворчанием, от которого у Такэды сжалось сердце, отступило к краю площадки, исчезло в ровном сиянии тумана.
– М-да!– сказал Толя.
– Вот именно, - мрачно откликнулся Никита, поднял руку. Погоди-ка... Стражей здесь хватает, но интересно то, что все они выполняют функцию обыкновенного замка. Что ж, я прав: нас не ждали.
– Если есть замок, должен быть и ключ. Ты знаешь, где его искать? И где находится вход на базу?
Сухов тронул рукоять меча в ножнах.
– Ключ - вон он, теперь надо определить, куда его вставить.
Но вход где-то здесь, рядом, я чую.
– Вход куда?