Тень Люциферова крыла (Посланник)

Головачёв Василий Васильевич

– Мы приветствуем Посланника в нашем мире, - раздался в голове Никиты приятный рокочущий бас.
– Для определенности можете называть нас Магэльфом, хотя наше настоящее имя не переводится на человеческий язык. Я, как часть Магэльфа, уполномочен обеспечить контакт-общение на любом уровне. Желает ли Посланник, чтобы я принял форму, приятную для контакта?

Никита заколебался было, но Дадхикраван успокоил его: "Не тратьте энергию на многодиапазонную связь, вам надо отдохнуть. Для наших целей достаточен медленный обмен информацией".

– Я понял, - отреагировал шар на эту пси-реплику и превратился

в атлетически сложенного человека, закутанного в оранжево-красную, с черной каймой, тогу. Процесс этот длился доли секунды, но Никите ничего не стоило его уловить.

Сначала шар плавно растекся в подобие человеческой фигуры; пчелы роились, не стояли на месте, однако форму держали точно.

Затем возникла "кожа" - каркас из насекомых оделся в розовобелую пленку какого-то поля или окрашенного газа. И последней возникла длинная красно-оранжевая накидка - тога, наподобие тех, что носили древние римляне.

– Хотите отдохнуть? Мы реализуем любые условия.

– Земные, - после некоторых колебаний решил Сухов, зная, что Дадхикраван в отдыхе или в каких-то особых условиях не нуждается. "Римлянин" сделал приглашающий жест, и в серебристо-золотой стене ближайшего здания открылась дверь, образовав нечто вроде волнистого пандуса.

– Здесь вы найдете все, что пожелаете. Понадоблюсь - зовите. "Римлянин" расплылся в шаровидный рой, который лентой втянулся в Машину Всех Машин, и та метнулась вдоль улицы - если свободное между зданиями пространство можно было назвать улицей, - исчезла. Никита проводил ее взглядом, вопросительно посмотрел на Дадхикравана.

– Я пройдусь, посмотрю их планету, - сказал тот.
– У них много интересного. Позовете, если что.

Сухов тряхнул отросшими волосами, соглашаясь, и поспешил к двери в предоставленные ему апартаменты.

Рай!

Так Никита охарактеризовал дворец, предназначенный для Посланника. В нем было все, чтобы удовлетворить любые запросы землянина, создать ему комфортные условия для отдыха и развлечений.

В том числе сауна с громадным бассейном, несколько роскошных спален, музыкальный салон, спортзал, парикмахерская, где его побрили и постригли, ресторан и бары на любой вкус, обслуживаемые живыми с виду людьми - хорошо оформленными, до сенсомоторных реакций, иллюзорными призраками. Никита уже успел забыть, что на Земле все это существует в натуре. Сначала он пугался внезапно появлявшихся барменов и официантов, потом увлекся игрой и окончательно расслабился. А спустя два часа после сауны и блаженства со стаканом фруктового коктейля в баре у мини-бассейна, его потянуло в спортивную часть здания, где он заметил прекрасно оборудованный танцзал.

Сердце забилось сильней, когда на сцене объявился оркестр, сильно смахивающий на тот, под музыку которого он когда-то танцевал в театре. Мышцы напряглись, ноги сами вынесли Никиту в центр зала. "Не сходи с ума, - проговорил кто-то недовольный в душе.
– За тобой наверняка наблюдают". "Не смеши, - огрызнулся второй "я".
– Кому это нужно - наблюдать за мной? Танец необходим мне так же, как и воздух. Он вызывает ёдзё, как сказал бы Такэда, - не просто чувство, а сверхчувство, приоткрывающее тайну бытия. Понял?" - "Так ведь если зрителей нет, перед кем ты будешь выпендриваться?" - "Во-первых, не выпендриваться, а

танцевать, а во-вторых, мне это нужно самому".

И Никита послал мысленный призыв оркестру играть то, что он хотел слышать. Музыка зазвучала почти тотчас же, музыканты поначалу фальшивили, небыстро подстроились под внутреннюю мелодию самого танцора, хранившего в памяти все ритмы, и Сухов отдался власти танца.

Когда он закончил - на пределе, как танцевал всего два раза в жизни, - кто-то захлопал в ладоши. Не один - двое: Дадхикраван (его "аплодисменты" были рождены пси-передачей) и "римский император", ансамбль пчел-эльфов, часть разумного сообщества пчел по имени Магэльф. Как они вошли незаметно, и почему Никита-их сразу не почуял, осталось загадкой.

– Вы большой мастер. Посланник, - с уважением сказал Магэльф.
– Ваш танец производит неоспоримо сильное впечатление.

Сухов, успокаивая бурное дыхание, поклонился.

– Рад слышать. Извините, я оставлю вас на четверть часа, приму душ. Встретимся в зеленом баре, если не возражаете.

Через двадцать минут они сидели в баре, из пола которого рос бамбук и фикусы. Дадхикраван уже успел мысленно поделиться с Никитой впечатлениями своего туристического похода по планете пчел-эльфов, и Сухов невольно ему позавидовал: бывший темпорал получил пусть и не соответствующее человеческому, но истинное наслаждение от созерцания ландшафтов, многие из которых были созданы искусственно. Вспомнилось: "Чтобы подняться выше, ищите более умного собеседника и более сильного соперника".

Магэльф и представлял собой такого собеседника - исключительно простую по принципу построения, но с громадным количеством подвижных элементов, гибкую, многосвязную, разумную систему.

Рой из многих триллионов "клеток", в то время как мозг человека был на три-четыре порядка проще.

Никита вдруг понял, что он находится внутри этой системы, а не вовне, как ему представлялось. "Римский император" не был собеседником в прямом смысле этого слова, со своим запасом знаний и свободой решения он отражал лишь желание Посланника соблюсти человеческие нормы общения. Не более того.

– Вы правы, - наклонил голову хозяин.
– Мы знаем причины и цели вашего появления. Но и нам, чтобы вынести решение, требуется нечто вроде общего согласия и сопоставления предлагаемой вами задачи со шкалой наших "пчелиных" ценностей. Для вас, населяющих срединные слои Веера, может быть, неизвестно, что Большая цель требует или Большой веры или Больших знаний. Мало того, Большая цель требует ответственных решений и многих жертв, а ее достижение не всегда компенсирует затраты. Мы, коллективный архонт данной вселенной, вплотную подошли к пределу технологического совершенства и способны конструировать любые миры.

– Значит ли это, что вы... отказываетесь?

– Будьте терпеливей. Да, мы подошли к вершине технологической стадии прогресса, Машина Всех Машин - универтер хорошо иллюстрирует этот факт, не так ли? Мы овладели магией, то есть мыследействием, не с помощью Веры и магических формул, требующих других физических законов, а с другой стороны эволюционной стрелы - когда творящему известно все о данном объекте или процессу. "Римлянин" помолчал и закончил просто:

– Мы - знаем. Но... пойдем с вами.