Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
Или хореографические? Бредятина!
– Разберемся.– Подполковник снова обошел стул Никиты.– Хватит на сегодня. Его - к напарнику, в сундук.
– Но ведь они...– запротестовал было блондин.
– Посидят до вечера вместе, - отрезал подполковник и оглянулся на пороге.
Никиту мороз продрал по коже - во взгляде начальника контрразведки сверкнул злой огонь, как выстрел из темноты. Такой взгляд мог быть только у боевика СС.
– Поздравляю, - прохрипел Сухов, глядя на закрывающуюся дверь.– Вы,
Сотрудники отдела переглянулись.
– Странный ты шпион, Сухов, - задумчиво проговорил блон дин.– Или очень хитрый или...
– Второе, - вздохнул Никита. "Сундук", в который отвели Сухова, оказался нормальной комнатой с душем и санузлом, разве что без особой мебели - две кровати одна над другой, два стула, стол, полка с десятком книг - да с зарешеченным окном. Такэда уже находился там сидел с скрещенными ногами на стуле и созерцал Стену с репродукцие Айвазовского: море, гора, парусники.
– Позиция номер один - синсокан, - прокомментировал Никита.– Угадал? Или ты занимаешься медитацией?
Такэда не ответил, продолжая сидеть в такой позе еще минуту, потом соскочил на пол гибким кошачьим движением, оглядел танцора.
– Били?
– Что?– растерялся Сухов.
– Обычно интеллигентов бьют, и те раскалываются.
– А-а... тебе, значит, это испытание не грозило. Ну и что будем делать, стратег? Положение совершенно идиотское.
Такэда быстро нанес три удара один за другим: рукой-ногойрукой, - и Никита так же быстро их заблокировал, продолжая разговаривать и оставаясь с виду рассеянным и ленивым.
– Суй-но-ката, - пробормотал инженер.– Ты добрался уже и до Воды? Молодец.
– Стараюсь.
– Как ты думаешь, зачем нас поместили вместе?
Никита вспомнил взгляд подполковника, изменился в лице.
– Что?– Такэда был внимателен.– Показалось что-то?
– Начальник - такой широкий и выпуклый со всех сторон бугай вселённый!
Инженер сел, задумался, кивнул.
– Вот и ответ. Тем, кто нас подставил, нет нужды собирать компромат, разворачивать следствие, проверки и анализ, им надо нас просто убрать. Физически. Они вселятся в тюремщиков и придут по наши души. Может быть, уже сегодня.
От этих простых слов, сказанных хладнокровно и уверенно, спину Сухова охватил ледяной озноб. Однако он уже научился сдерживать порывы и эмоции, сказывался физический и психический тренинг.
– Мы с ними справимся?
– Не знаю. С одним, в крайнем случае, с двумя.
– А если попробовать "разбудить" Весть?
Такэда покачал головой, глянув на плечо танцора, заколебало: снова покачал головой.
– Рано. Не выдержишь.
– Я уже...
– Ийе, - твердо сказал Толя, и Никита опустил голову, хорош зная этот тон. Ийе означало "нет".
Через минуту он вдруг вспомнил.
– Толя, а твои вещи при
Такэда понял.
– Индикатор и рацию?– Он показал перстень - внутри камня подрагивают оранжевый пятиугольник - и достал из карман портсигар.
– А что если дать знать этим твоим друзьям, что мы в опасности?
– Вряд ли это что-то даст. Рация по-моему не имеет связи с другими хронами, она работает в пределах нашего хрона, как ретранслятор...
– Откуда ты знаешь? А если нет?
– Я все же немножко Копенгаген в таких вещах. Для преодоления потенциального барьера между хронами требуется огромная энергия, а объем портсигара слишком мал для нужной концентрации.
– А наши приятели из СС тоже пользуются такими рациями?
– Может быть. Во всяком случае, связь они должны иметь.
Плюс контейнеры для нешения оружия. Помнишь дипломаты десантников?
– А оружие - те самые копья, стреляющие холодом?
– Не холодом.– Такэда подумал и улегся на кровать.– Это какое-то физическое поле, высасывающее энергию атомных и молекулярных связей.
– Черт с ним, наши пистолеты не менее надежны. У меня идея.– Сухов понизил голос.– Если ты прав, и дипломаты - всего лишь контейнеры для ношения оружия, то парни СС должны знать выход в наш хрон. Что если захватить сейчас вселённого, когда они придут за нами, и выведать у него, где выход?
Такэда засмеялся, тихо и мелко. Никита всего второй раз в жизни видел, как смеется инженер.
– Чего ржешь?– рассердился он.– Это единственный шанс.
Такэда еще некоторое время смотрел на него, улыбаясь, и во взгляде его читались одобрение и надежда.
– А ты воин, однако.– Помолчал.– Донесение о нашем положении я отправил. Но не уверен, что получу ответ.
– Так какого рожна издеваешься? Должен быть выход и из этого положения.
– Единственный выход там, где для человеческого ума нет выхода. Инженер снова улыбнулся, заметив растерянность друга.– Это не я сказал, известный философ. Но он как в воду глядел.
Садись, отдохни, индикатор покажет, когда начнется кутерьма.
Никита пожал плечами, походил из угла в угол камеры и залез на вторую койку. Его порыв к борьбе почти угас, навалились усталость, отчаяние и чувство безнадежности. Такэда подал голос спустя четверть часа, словно разговаривая сам с собой:
– Добро и зло... древняя формула бытия человеческого... Добро обычно спит, а Зло действует, действует, действует, пока не переходит какой-то предел, способный разбудить социум, и тогда появляются люди, борющиеся со Злом активно... люди боя. Они никогда не приближаются в достаточной мере к стороне, на которой сражаются, они всегда посередине, и от того вдвойне несчастны. Ибо зачастую презираемы теми, за кого воюют, и ненавидимы теми, против кого воюют.
Никита промолчал. Через минуту Такэда заговорил снова: