Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
Никите вспомнилась сопка Медведь, показанная Толей во время вояжа к Неплюеву. Он глянул на Такэду и встретил его ответный взгляд: оба поняли, о чем речь.
– Не все они были уничтожены во время последнего сражения сил Семерых и Синклита Четырех, - продолжал хозяин, - попробуйте найти хотя бы одного из них. Тогда вы станете почти неуязвимы.– Истуутука помолчал.– Если, конечно, сможете оживить жругра и подчинить своей воле. Вы готовы?
Никита и Толя молча кивнули.
Через пять минут они уже
– Вы обещали рассказать, как работает перстень... эрцхаор и рация, то есть хохха.
– Пока ты спал, я все узнал, - успокоил товарища Такэда.
– Тогда вперед, самурай, нас ждут великие дела! Мне нужен год, чтобы я смог спокойно тренироваться, и тогда...
– Боюсь, года у нас не будет, - тихо сказал инженер.
Сухов сбился.
– Почему?
– У вас нет даже месяца на "спокойные" тренировки, - вставил Истуутука, уже одетый в свой чешуйчатый скафандр.– Шаданакар разрушается, Хаос поглощает хрон за хроном, и цена каждого дня неимоверно велика.
– Если вы тот, за кого себя выдаете, - голос киб-переводчика Истуутуки стал суше, - если вы Посланник, вам должны подчиняться все формы гиперчувствительности и гипервоздействия. Сможете разбудить в себе эти силы, активизировать нужные формы психики - достигнете цели.
Проводник не сказал, что произойдет в противном случае, но это и так было понятно.
Никита задумался. В душе происходила борьба между "да" и "нет", между отвагой и нерешительностью, свободой и ограниченностью. У него вдруг проснулось чувство незавершенности собственных намерений, но никто не мог ему помочь, ни советом, ни примером.
– Мне нужно подумать.– Никита, чувствуя прилив крови к щекам, с трудом заставил себя взглянуть прямо в глаза Проводника.– Дня два-три. Если есть место, где нас не достанет команда СС, доставьте нас туда. Дальше я пойду один... или не пойду вовсе.
– Что ж, - поразмыслив, сказал лемур, - по крайней мере, честно и откровенно. Возьмите еще вот это.– Он протянул Сухову две пары маленьких дисков, соединенные спиралькой.– Лингверы.
В их памяти хранится большинство основных языков Щаданакара.
На первых порах они вам помогут. Следуйте за мной.
Спустя минуту дверь темпорала закрылась за ними, станция сдвинула время на определенное количество "хроноквантовых градусов", следуя приказу Истуутуки, и они вышли в другой мир Веера.
Проводник-Наблюдатель Истуутука покинул их сразу же, как только они огляделись на новом месте. "Посланник" и его спутник остались одни, чувствуя непривычную робость и ожидая появления чудес, жутких и опасных или приятных и добрых. Однако ничего не происходило. Вне стен кокона темпорала шел дождь, и за его пеленой ничего нельзя было рассмотреть даже в трех
– Где мы?– осведомился Сухов, попятившись под козырек какого-то каменного строения, из которого они вышли.
Такэда покосился на стену строения, сложенную из крупных каменных блоков, когда-то хорошо обработанных и гладких, а сейчас в оспинах и шрамах эрозии.
– На нейтральной полосе. В этом хроне с давних пор никто не бывает. Это мертвый мир, никого в нем не осталось, я имею в виду - разумных существ. Цивилизация погибла, остались одни развалины.
– От чего она погибла?
– Вирус, выращенный в военных лабораториях, нечто вроде нашего СПИДа.
– Хорошенькое дело! И проводник хорош! А если мы подхватим этот вирус?
– Не подхватим. Хрон изолирован уже около тысячи лет, вирус давно сдох, но изоляцию не сняли. Просто Проводник имеет доступ к тайнам подобного рода.
– Он что, маг?
– В некотором роде. Маг научного знания. В своем мире он большой ученый.
– Ну, раз вирус исчез, остановимся здесь. А как далеко от Земли мы ушли по лестнице Шаданакара? Вверх или вниз?
– Шли мы вниз, но по отношению к цивилизации Земли этот мир хоть и не намного, но старше. И принадлежит он "пакету" Земель, где властвуют военные диктатуры, суперкомпьютеризированные системы и полное пренебрежение к судьбе личности.– Такэда помолчал.– Нашу Землю, вероятно, ждет то же самое.
– Не каркай.– Никита помрачнел, вспомнив все перипетии их бегства. Пошли поищем сухое помещение. Я все еще хочу спать, к тому же, мне надо... кое о чем подумать, поразмышлять.
– Думай. Дюма говорил, что "размышлять - высшее счастье для людей действия, единственный отдых, который они себе позволяют".
Побродив по огромному, хорошо сохранившемуся зданию, напоминавшему замок и административный центр одновременно, они набрели на относительно чистую комнату с единственным окном, стеклом в котором служил полупрозрачный лист какого-то сверхпрочного материала, выдержавшего тысячелетие. В комнате сохранились остатки камина и стола да встроенные в стены шкафы.
Поворошив пыль в шкафах, Никита очистил угол помещения, снял с пояса снаряжение и улегся прямо на голом каменном полу.
– Разбудишь, когда закончится дождь.
– Ты же собирался размышлять.
– Не хватай за язык, зануда.
Такэда смел слой пыли в другом углу, нажал на поясе на ряд металлических полосок, и "спортивный костюм" на нем раздулся, приобрел сходство со старинным водолазным скафандром, а из воротника вырос такой же раздутый капюшон. Толя плюхнулся на пол, поправил под головой капюшон и закрыл глаза. Наблюдавший за ним Сухов хмыкнул.
– Как интересно! А мой почему-то не трансформируется. Или Посланнику не положено спать в комфортных условиях?