Тень Люциферова крыла (Посланник)
Шрифт:
Никита с трудом сел, с недоверием глядя на исхудавшего приятеля.
– Господи, ты как из концлагеря сбежал!
– Ты выглядишь не лучше.
– Так кто это был, по-твоему?
– А ты не понял? Заавель... за-Авель...
– То есть... Каин?!
– Она и здесь посмеялась над нами. Гиибель - ее настоящее имя, или его - одного из Великих игв, единственного, кто имеет черты женщины. Хотя это лишь малая часть ее истинной сути.
– Мы попались, как пацаны!– прошептал Никита, пряча лицо в ладонях.
Такэда мог бы возразить, он-то как раз попался в последнюю
Они находились неподалеку от разрушенного замка с коконом темпорала. Гипсовая пустыня уходила вдаль и во все стороны, сверкая в свете пылевой дуги, пересекающей небосвод, и была она почти пуста из конца в конец. Лишь несколько песчаных холмов, из которых вырастали обломки зданий исчезнувшего в веках города, напоминали о погибшей цивилизации, да кладбище звездолетов в гигантском разломе. Оно все-таки не было рождено гипноиндукционным излучением Гиибели, как подумал было Такэда.
– Значит, нас списали, - раздался сзади скрипучий голос поднявшегося Сухова.
Толя обернулся. Глаза танцора лихорадочно блестели, но с лицом произошла перемена: растерянность и подавленность с него испарились, скулы выступили резче, а губы отвердели.
– Тем лучше, - продолжал Никита, улыбнувшись так, что у Толи заныло сердце - Ты хорошо разглядел эту гору, на которой умчалась Заавель? То есть твоя Гиибель?
– Не очень, но по-моему, это...
– Жругр! Тот самый механокентавр, или как там его можно назвать, который нужен и нам.
– Но Истуутука предупреждал, что обычный человек не может им управлять.
– Так то обычный, - оскалился Никита, повысил голос, так что лицо пощло пятнами, - а я - не совсем обычный, и с этим им придется считаться!– Он вдруг с криком ударил себя по плечу со звездой Вести.
– Проснись, бинер, судьба моя!
По пустыне прокатилось странное грохочущее и звенящее эхо.
На сей раз ему удалось продержаться несколько минут, прежде чем сработал подсознательный "выключатель напряжения" и не прервал поток удивительных, странных, в большинстве своем непонятных видений. Снова он пережил целый комплекс необычных состояний и ощущений, сбивающих поступающий "текст": изменилось не только визуальное восприятие пространства - он как бы видел все предметы снаружи и изнутри, но и ощущение собственного тела, вобравшего в себя чудесным образом мир вокруг на десятки, если не сотни километров. Все формы этого мира струились, колебались, текли сквозь тело, он понимал их суть, видел взаимодействие частей вплоть до атомов, мог рассчитать любое их изменение в будущем и читать прошлое, хотя человеческая оболочка сильно мешала и хотелось освободиться от нее, выйти за пределы, жить в космосе более свободно и мощно...
Такэда наблюдал за Никитой с растущей тревогой, а потом со страхом, видя, как изменяется лицо танцора, ведущего какую-то страшную внутреннюю борьбу. Дважды Толя пытался остановить друга, достучаться до его сознания, и оба раза Сухов оставался глухим, едва не сломав Толе руку, когда тот попытался потрясти его за плечи. Закончилась борьба внезапно - внутри
Однако его беспамятство, зловещее и глубокое - до потер пульса, длилось всего четверть часа, и очнулся он сам, практическ без помощи суетившегося Толи, который пытался сквозь костю делать ему массаж грудной клетки и шиацу активных точек голов и шеи. Улыбнулся вздохнувшему с облегчением инженеру, прове рукой по заострившемуся лицу и сел, ослабевший, дрожащий о холода и потери энергии, но бодрый и довольный.
– Испугался?
– Испугаешься тут! Как самочувствие?
– Не знаю, пережевнуть бы чего-нибудь нашего, родного борща, например, свининки жареной... а потом соснуть минуто шестьсот...
– О борще забудь, ешь, что Бог послал... то бишь лемур Истуутука. И спи. Потом поговорим. Я тут похожу рядом, поохраняю.
Кстати, индикатор-то все равно нервничает.
Никита глянул на камень перстня, внутри которого тлел желтооранжевый крестик - знак потревоженного магического фона.
– Не волнуйся, он регистрирует вибрацию Веера, колебания сети темпорала, которые затихают медленно. В принципе, мне он в этом качестве уже не нужен, я и сам теперь могу вычислить в толпе магически вооруженного.
– Весть выдала порцию информации?
– Весть выдает в_с_ю информацию, да я не в состоянии ее принять. Кое-что, правда, удалось, но до полного объема далеко. Эх, если бы удалось разбудить экстрарезерв!
– Тебе это уже удавалось. Помнишь, ты говорил, что во время схватки с Хуббатом сработала родовая память и ты вспомнил приемы боя предков?
– Да, но потом я все забыл!
– Главное - почин сделан. Вспомнил раз, вспомнишь и другой.
Согласно гипотезе ученого-биолога Медникова вместе с набором безусловных рефлексов по наследству передается целый пакет использованных ранее предками программ, в том числе и навыков и методов выживания. И если ты вспомнил воинские приемы, значит, у тебя в роду были великолепные бойцы, витязи.
Сухов покачал головой, молча достал коробку с НЗ и сотворил пласт розово-фиолетового желе, утоляющего жажду не хуже родниковой воды. Откусил и пробурчал с полным ртом:
– Почему же все-таки индикатор не сработал на Гиибели, не предупредил об опасности?
– Я думал об этом. Либо она заблокировала его, либо заэкранировала себя, что вероятнее. Учти, игвы - многомерные существа, маги высокого класса, им подвластны любые силы и законы.
Сухов кончил жевать, лег, подложив под голову дипломаттранскоф, закрыл глаза.
– Она забавлялась нами... в ее власти было просто прочитать наши мысли.
– Мысли - да, но не эмоции, духовные порывы и цели, запасы добра и зла, возможности и способности. А выяснить все это можно было, лишь устроив спектакль.
– Не убежден. Она могла поступить проще: внушить нам любую мысль, сотворить псевдореальность, в результате чего мы либо сошли бы с ума, либо умерли от истощения.
– Ну, не знаю я, что у нее за план в голове был, - философски заключил Такэда.– Может быть, ты ей понравился.