Тень мачехи
Шрифт:
— Ну, бациллы и вирусы про это не слышали, — улыбнулся Василенко. — Люди всегда лекарства покупают, кризис — не кризис, умирать никто не хочет.
— Некоторые дебилы подорожником лечатся, — угрюмо буркнул Максим. — Но продолжай.
— Знаешь, друг мой, есть в нашем городе один хороший человек. Но бизнес у него не совсем легальный.
А ему, как любому из нас, хочется жить хорошо. Вот купил он недавно дом. Я бы не сказал, что дворец, но… В общем, купил и купил, жил бы себе дальше спокойно. Но вот незадача — шепнули ему, что кое-кто интересоваться начал, откуда деньги. Ведь и до покупки дома
Макс, готовившийся выдать очередную колкость, прикусил язык. Да, он действительно знал, кому принадлежит эта кондитерская. Индивидуальному предпринимателю, который приходился Олегу Василенко троюродным братом, а заместителю главы города — родным сыном. То, что кондитерская была всего лишь ширмой для темных делишек семейства Василенко, среди которых числились и подпольные казино, и наркотики, было известно на уровне слухов. Ну а сейчас, значит, кто-то сложил два и два: эти слухи и жизнь не по средствам. Это означало, что за семейство взялись. Либо Коростелевы — конкурирующий клан, либо кто-то из правоохранительных органов. Интересный поворот.
— Жалко хорошего человека, — осторожно сказал Макс. — Но я при чем?
— Да вот захотелось мне благотворительностью заняться, — ответил Василенко, закидывая в рот подушечку «Орбита». — Какой смысл жить только для себя? Поэтому я подумал: наверное, надо заключить с этой кондитерской договор, пусть поставляют мне булки да пирожные, а я уж буду ими бездомных кормить, в детдома отправлять, в больницы… Малообеспеченным семьям подарки делать. По всей Московской области. А деньги заработаю. Будешь у меня лекарства покупать, вот и заработаю. Если, конечно, контракт подпишем миллионов на двенадцать — для начала.
Макс хватанул ртом воздух. «Двенадцать миллионов! Да это половина оборотного капитала Танькиной сети аптек! И потом, с чего Василенко взял, что я возьму у него паленых препаратов на такие деньги? Мне хватило и одного уголовного дела, благо тогда его закрыли, почти не начав, но подсуетиться-то пришлось, заплатить, кому следует… И я говорил Олегу, что если и буду брать у него контрафакт, то понемногу — чтобы не залететь снова. А теперь это предложение… Лажа какая-то. Хотя Василенко не дурак, фигню предлагать не будет. Что же ему на самом деле нужно?»
Максим попытался прощупать почву:
— Твоему толченому мелу и ключевой воде в ампулах — три копейки цена, — произнес он с легким презрением. — Даже если я весь запас у тебя скуплю, останутся голодными твои сироты.
— Цены-то выросли, — пожал плечами Василенко. — К примеру, актовегин в ампулах ты у меня в последний раз по сто тридцать рублей брал. А сейчас он тысячу триста стоит.
Макс чуть не поперхнулся от злости. Нет, карточный долг — это святое, конечно, но ободрать себя как липку он не даст.
— То есть ты хочешь, чтобы я, рискуя своим бизнесом, взял у тебя паленых лекарств по безбашенной цене? И не на сумму долга, а на гораздо большую? И при этом был счастлив, как идиот?
— Я так и знал, что с первого раза ты не поймешь, — довольно щурясь, вздохнул Василенко.
И проговорил, понизив голос и наклоняясь ближе — так, что Макс почувствовал его дыхание.
— Тебе не придется
Да, куда уж яснее. Василенко предлагал ему превратить аптечную сеть в большую, эффективно работающую прачечную. И отмывать в ней семейные деньги — нал от продажи наркотиков и доходы игорного бизнеса.
Опасное занятие. Очень опасное. Если он на это пойдет, то окажется на крючке у семейства Василенко. С другой стороны, это преступление по сговору, и с использованием служебного положения, и размер особо крупный. По закону крупняком считается отмывание шести миллионов и больше, а речь идет о двенадцати. Значит, и срок за это светит не маленький. Но с третьей стороны…
— Можно? — Макс показал взглядом на портсигар Олега. Черт с ним, от одной сигареты ничего не будет.
— Бери, — разрешил тот.
В их кабинку снова водошел официант, принес чашку кофе и сахарницу. Максим закурил, отрешенно наблюдая, как он выставляет на стол заказ Василенко. Предложение приятеля было рисковым, но… Если взглянуть с другой стороны, оно давало возможность быстро заработать. Тогда он сможет, наконец, уехать в Самару и устроиться там, как король. А главное — вернуть Алёну. Здесь же, если что-то пойдет не так, можно свалить вину на Таньку. В конце концов, она сама не пожелала сделать его вторым учредителем сети аптек! Держала все это время на должности гендиректора, а он, по сути, был вынужден делать работу обычного менеджера. И большая часть денежек шла не ему в карман, а на хотелки Танькиной семейки — полоумной мамаши, папаши-тюфяка, да и самой Таньке, выбросившей кучу бабла на гинекологов. Которые, кстати, так и не помогли ей родить.
Смартфон в его кармане выдал барабанную дробь и сказал голосом Шуры Каретного: «Эсэмэсочка, в рот ее чих-пых!» Максим вытащил его, открыл сообщение и непонимающе уставился в текст: «Пижама синяя, ноутбук, виноград, и купи несколько игрушек для мальчика 10 лет». Взглянул на имя отправителя. Точно, Танюха же просила привезти ей в больницу вещи! Только при чем здесь игрушки?… И откуда вдруг взялся пацан, ради которого он должен раскошелиться?
Макс поднял взгляд на Василенко. Тот помешивал ложечкой в чашке кофе, смотрел спокойно, но — с видом сонного кота, следящего за доверчивым домашним хомяком. Отвечать ему сейчас Макс не собирался, над таким предложением дважды подумать надо. Нет, все-таки и от Танюхи иногда бывает польза.
Максим сделал озабоченное лицо и начал подниматься из-за стола:
— У меня жена в больницу попала, — скорбно сказал он, доставая кошелек и швыряя на стол пятитысячную. Да, это в два раза больше, чем стоил его заказ, но пусть Василенко видит, что нужды в деньгах Максим Демидов не испытывает. — Ты извини, потом переговорим.
— А я и не тороплю, — вкрадчиво ответил Василенко. — Понимаю, дело серьезное, тебе все обдумать надо. Так что подожду… до завтра.