Тень моей хозяйки
Шрифт:
Если по пути к базару я ещё сдерживала природное любопытство и изо всех сил старалась «быть умницей», то когда мы приблизились к первым рядам торговых шатров и лотков, не поднять глаза стало невозможно. Да что там глаза! Все мои органы чувств были взбудоражены разительной переменой. Какой спокойной, серой и тихой была, оказывается, наша Фелла. А какой безлюдной!
Магистр Гедрис ничуть не изменился в лице, он вёл себя так, словно бывал здесь каждый день. Спокойный и хмурый, он вышагивал передо мной, не обращая внимания на суету вокруг.
Сразу с нескольких
— Зайдём в ряды самоцветов, — негромко сказал хозяин двум телохранителям, что сопровождали нас от самого дома.
И как мне только удалось это расслышать среди шума и гама! Конечно, единственное, что могло заинтересовать расчётливого и скупого Гедриса Майна, — это цены на драгоценные камни. Стихийные маги использовали самоцветы как вместилища для охранных или усиливающих магию заклинаний. Некоторые камни они превращали в особые артефакты — конкременты памяти, в них можно было сохранять важные сведения или тайны.
Звуки балагана остались за нашими спинами, но на смену им пришли запахи: совсем рядом продавали копчёную рыбу, вяленое мясо и специи. Охранники Гедриса шумно втягивали носами ароматы вкусностей и досадовали, что из-за дурацкой сделки они совершенно точно останутся сегодня без обеда.
— Магистр, неужели это вы? Я не ждал вас раньше следующей недели!
Из-за бархатного с кисточками полога вынырнул бодрый крючконосый старичок и ухватил моего хозяина за рукав. Лысина торговца блестела на солнце, как будто её нарочно отполировали тряпочкой.
— Как поживает мой заказ? — сдержанно поинтересовался магистр, высвобождая ткань мантии из цепких пальцев продавца.
— Ещё не полностью укомплектован. Мой коллега с Луллы заломил такую цену за изумруды, что пришлось расторгнуть контракт и поискать нового поставщика! А веллирийцы, как вы думаете, внушают ли они доверие? По моему скромному мнению — нет. Нисколько. Никакого доверия!
Я деликатно рассматривала туфли старичка: длинные и остроносые, они были расшиты блестящими бусинками гематита. Внезапно носки этих туфель повернулись в мою сторону.
— А это что за жемчужина, позвольте спросить? Купили?
Цепь моего поводка тихо звякнула от того, что Гедрис потеребил её.
— Продаю. Вместе с ошейником. Элинея, покажись-ка господину!
У меня перехватило дыхание, когда старик подцепил моё главное шейное «украшение» ногтем, а затем принялся изучать кованый магический узор подушечками пальцев.
— Надо же, не подделка! — удивлённо воскликнул он. — Действенная штука, надо сказать.
Интересно, как он определил это? Хорошо ещё, что не стал кусать металлический обруч — я знала, что
— Хороша, хороша! — покивал он, как бы невзначай скользнув рукой по моей груди. — А цена какая?
Пресвятая Ниира, только этого мне не хватало! Надеюсь, магистр Гедрис не продаст меня прямо сейчас! От духоты палатки и отвратительной близости старикашки к горлу подступила дурнота.
— На неё уже есть покупатель, — к моему облегчению, отрезал хозяин.
Вскоре мы оказались на свободе. Да, пожалуй, глоток свежего воздуха и шум деревьев над головой были для меня сейчас настоящим счастьем. Вот только долго ли оно продлится?
Мы зашли ещё в несколько шатров, где хозяин снова не потратил ни одного золотого, но тщательно и придирчиво изучил весь ассортимент камней для зачарования. В какой-то миг меня с одним из охранников оставили снаружи, и мы принялись расхаживать вдоль ряда торговцев победнее: собственных палаток у них не было, а украшения и слитки лежали на столах, ящиках или разложенных в пыли тряпках.
— Эй, красавец, купи девчонке ожерелье! — окликнула моего стража беззубая старуха.
— Она рабыня, — сурово ответил телохранитель и потряс моим поводком.
— Она в первую очередь девчонка! — упрямо заявила старуха и протянула ладонь.
Сначала мне показалось, что она держит пригоршню мелких синих цветочков. Приглядевшись, я поняла, что это искусно отлитые из лазоревой смолы незабудки, собранные на серебряную нить. Я никогда не видела ничего красивее! Даже в шкатулке хозяйки, где хранились фамильные ценности, не было украшения, способного затмить эти нежные цветочки из смолы.
— Смотри, как идут к её глазам!
Увидев, что охранника ничем нельзя прошибить, торговка покачала головой. Прекрасные незабудки исчезли в холщовом мешочке.
Нет, мои глаза не были такими ясно-синими, скорее серыми, но небо и море сбивали людей с толку. Да и ожерелье у меня уже было. Рабское, правда, но дорогущее. По цене как роскошные сапфиры или бриллианты. Я вздохнула. Мне так хотелось, чтобы вопрос с моей продажей поскорее решился, но хозяин никуда не спешил. Прошло, должно быть, часа три или даже больше, пока мы добрались наконец до рынка рабов, на противоположный берег Минтты.
Мне отчаянно хотелось и пить, и есть. Кажется, охранники Гедриса тоже изнемогали от жажды и голода, но старались держать лицо: они всё же были на службе. Я про себя пожалела их, ведь они в отличие от меня вынуждены были ходить по базару в кольчугах, шлемах и с оружием на поясах. И это при том, что солнце после полудня припекало в полную силу и даже моё лёгкое платье казалось мне тяжёлым и тесным. Хороша же я буду к вечеру — потная и вся в пыли! Кто захочет купить такую рабыню?
— Смотри, смотри. — Один телохранитель толкнул приятеля в бок, и я невольно бросила взгляд в ту же сторону, пока хозяин стоял спиной.